Воронья Скала

[greatebattle]

Однажды мне захотелось посмотреть на события «Драгонборна» глазами не героя, а мирных жителей. В результате начал складываться фанфик. Несколько раз я его бросала и снова возвращалась. Теперь мне пришла мысль выложить его здесь по частям. Сейчас он существует в виде разрозненных набросков, но если публика проявит интерес, я буду потихоньку дописывать и выкладывать.

[greatebattle]

— Оставь, старик, я сам, — капитан Велет попытался отпихнуть слугу и тут же пожалел об этом: движение отдалось не только в заживающих рёбрах, но и в невесть как натруженной спине; он коротко охнул и замер, не в силах ни вдохнуть, ни выругаться. Тем временем старый Илен, не вняв возражениям гостя, освободил его от плаща и шарфа, навесил на окаменевшие руки влажное полотенце и принялся орудовать метёлочкой, выискивая на плечах и волосах остатки пепла. Боль отпустила, Велет втянул воздух и выдохнул сквозь зубы:

— Оххх… клянусь Азурой… Ну будет, будет. Вытряси плащ, и довольно.

«Надо было зайти к Афии за лекарством», — мелькнуло в голове, но возвращаться и делать крюк не хотелось; он прижал полотенце к лицу, обтёр руки. Слуга не отставал, спускаясь метёлкой всё ниже:

— Да, господин Велет. И ножки, ножки отряхайте, пепел в дом не тащите.

— Не суетись, — с досадой процедил капитан, — по пеплу ходим, в пепел ложимся, — пёстрые точки, вызванные болью, мельтешили перед глазами, застилая свет. Велет опёрся на палку и шагнул в ту сторону, где должен быть проход из узкой передней в дом; в спину неслось:

— Сущая правда, господин Велет, тёмному эльфу пепел что своя кровь. А всё-таки у серджо Сарети в Альдруне пепел в покои не допускали. Добрый был господин, но со слуг…

Дверь захлопнулась. Велет остановился, пытаясь понять, где он, и услышал обращённое к нему приветствие. Наконец в пляске точек появилась прореха, и Велет осторожно двинулся к огню в глубине комнаты. Первый советник Морвейн — хозяин дома и глава Вороньей скалы — сидел у очага, с ним рядом — его правая рука Арано с женой Синдири; она с беспокойством осведомилась о самочувствии капитана. Обменявшись несколькими нейтральными фразами, он осторожно сел на любезно предложенное место.

Советник повёл рукой в сторону окна: сквозь толстое стекло мало что можно было разглядеть, а сейчас оно не давало и света:

— Сильная буря?

— Неба уже не видно, — буркнул Велет, — а это самое начало. — Подумав, добавил: — Метельщикам будет работы.

— Хоть что-то, — горько усмехнулся Арано: — У нас ведь опять лишние руки и лишние рты. Вы слышали? «Северная дева» наконец вернулась. Как всегда, с пассажирами.

Велет коротко отрубил: «Знаю» — и бережно откинулся на спинку стула, к сожалению, слишком низкую.

Приезжие, как правило, были печальной новостью, но эта новость была единственной, которая хоть немного разнообразила жизнь Вороньей скалы и давала повод для разговоров. Впрочем… впрочем, в последнее время таких новостей прибавилось, и никто из жителей городка этому не радовался.

Сейчас Велета беспокоила неизвестная новость, висевшая в воздухе. Он не знал, в чём она состоит; она беспокоила капитана по утрам, днём он почти забывал о ней, но к вечеру беспокойство возвращалось. Стоило об этом подумать, как становилось ясно, что повода для тревоги нет… и всё же что-то было неладно. Капитан возвращался мыслями к известным бедам — они стоили беспокойства, и немалого, но оставалось что-то ещё.

Тем временем Арано кратко рассказал советнику о прибывших с кораблём товарах, сообщил, что поставщики всё набавляют и набавляют цены — советники обменялись сетованиями о том, как трудно будет расплачиваться, — и перешёл к рассказу о новоприбывших. Торговые дела капитана мало касались, но приезжие — дело другое, и он прислушался к беседе.

— Как и всегда, Ллерил, — перечислял Арано, — дюжины две тёмных эльфов. Всем кажется, что среди земляков им повезёт больше, чем у нордов. Так горько их разочаровывать.

— Можно ли их сразу отправить назад? — молчавшая до тех пор Синдири подняла голову: — Как только «Северная дева» соберётся в путь? Наших припасов и так едва хватит до урожая.

— Она уже отчалила, — Арано развёл руками, — только набрав воды. Капитан не хотел застрять здесь из-за бури. Боюсь, — добавил он со вздохом, — я ввёл этих бедняг в заблуждение, когда нанял, чтобы перетаскать груз на склад. Теперь они будут думать, что здесь полно работы. Но нам надо было успеть до начала бури.

— Успели? — обеспокоенно спросил Морвейн.

— Не всё. Самое громоздкое укрыли мешками. Но для него нам лишние руки не понадобятся.

— Мы не можем их просто выгнать, — мягко сказал Морвейн, обращаясь к женщине. — Без сомнения, они надолго не задержатся здесь, но легко ли сразу расстаться с надеждой? Не хмурься, Синдири, я понимаю, о чём ты. Они уедут, не сегодня, так в следующий раз. Капитан, не хотите что-нибудь добавить?.. Адрил, продолжай, прошу.

— Ещё… — Арано нахмурился: — Высокие эльфы. Трое. Лучше о них не говорить, — он плавно повёл ладонью, словно подчёркивая свой совет. Советник приподнял брови, губы его слегка округлились:

— Ооо… Я понял, — он перевёл взгляд на капитана; тот отозвался:

— Пусть идут, куда им надо. Это не наше дело, — Велет хотел этим ограничиться, но увидел, что Морвейн и Арано ожидающе смотрят на него; подумав, добавил: — В трактире сидели тихо. Сняли угол. Ни с кем не говорят. Меж собой тоже. Почти, — он ещё подумал и добавил: — Ни с кем не говорят, но исподтишка разглядывают. Молчат и слушают, — он посмотрел на советника, потом на Арано, потом снова на советника; тот улыбнулся одними губами и кивком поблагодарил капитана за сведения:

— Чем меньше они здесь задержатся, тем лучше… Успокойся, Синдири, — он протянул к ней руку.

— Ничего, — коротко ответила та и снова опустила голову. Морвейн спросил:

— Это ведь не всё?

Арано улыбнулся неожиданно весело:

— Не всё, не всё. Есть гости поинтересней. Ещё одна наша соплеменница — молодая, обходительная и, не побоюсь сказать, красивая.

Первый советник оживился:

— Да, да!.. Я уже говорил с ней — она приходила засвидетельствовать почтение главе города. Хороша, умна, колка и остра! И как держится! Порода, я бы сказал.

— Признаюсь, — заметил Арано, — её имя мне совсем незнакомо. И, как я понял с её слов, она родилась не в Морровинде — родители перебрались в Сиродил.

— Ну и что, — возразил Морвейн, — тёмный эльф остаётся эльфом, где бы ни вырос. А добрая кровь бывает и без громкого имени.

Некоторое время они разбирали приезжую; Синдири нашла её милой, первый советник вспоминал боковые ветви фамилий, к которым могла относиться семья девушки. Цель приезда не обсуждалась: гостью, молча и не сговариваясь, отнесли к искателям приключений. Это название дипломатично обозначало огромный круг: от всяческого сброда, готового бить ноги куда угодно, лишь бы не трудиться, до приверженцев возвышенных идей — последних Модин Велет без всякой возвышенности называл «с шилом в заднице»; таких всегда было меньше, но запоминались они сильней. Приезжая девица безусловно не принадлежала к ленивому сброду, но шило столь же безусловно в ней сидело; было ясно, что в Вороньей Скале она не задержится — да и зачем? Однако первый советник жалел, что не расспросил её о родне подробнее; если бы она оказалась в родстве вон с теми или этими, с нею можно было бы познакомиться ближе, может быть, даже пригласить на обед… что думает об этом Синдири?.. Пожалуй, это будет вполне пристойно.

— Да, жаль, что я не спросил, но возможно, ещё будет случай… Ах да, Модин — вы ведь уже видели её?

Велет оторвался от размышлений и ответил невпопад:

— Не в моём вкусе, — тут же подумал, что от него ждут другого, и поправился: — Стражника из неё не сделать. Хороший боец, но плохой солдат.

— Ну, — советник пожал плечами, — о службе, в любом случае, речь не шла. Адрил, кто ещё?

У капитана вертелось на языке, что девица не только не годится в стражу, но и, без сомнения, не смутится пренебречь законом, хотя вряд ли пренебрежёт его блюстителями; но он словно бы слышал ответ Морвейна: таковы-де все искатели приключений — и удержал мысль при себе. И он, и советники были далеки от того, чтобы осуждать такой образ жизни: за долгие лета они отвыкли от этого не потому, что признали его или одобрили — просто их осуждение, равно как и неосуждение, ничего не меняло; уместнее было учитывать присутствие таких душ в мироздании и следить, чтобы те не разрушили и не пошатнули мирок опекаемого города.

Беседу меж тем прервала служанка, пришедшая узнать, не пора ли подавать ужин; Синдири ответила утвердительно, и Арано продолжил:

— Дальше люди…

— Норды? — переспросил Морвейн.

— Не все, но без нордов корабля не приходит. Ну, — он усмехнулся, — прежде всего, некая грозная воительница, и если она не норд, то я не эльф. Одета как для войны, а не для дороги. Разрисована — брызгами попортило, не знаю, умывается ли когда-нибудь. Голова непокрыта, кудри врастрёп. Ты заметил, Ллерил, что нордские женщины в таких странствиях усерднее следуют… — он запнулся, подбирая слово, — некоему обычаю или образу, чем мужчины?

— В твоих словах что-то есть, — согласился тот, — но я бы не назвал себя знатоком нордов  и нордских обычаев. Надеюсь, от неё не будет много беспокойства. Модин?

— Уже повздорила с Милорой. У той кончились зелья на продажу, а нордка хотела купить их прямо сейчас, не завтра.

— Кончились? — удивился Арано: — Удачная у неё сегодня торговля.

— Приезжие, — кратко пояснил Велет. — Раскупили всё. Да, с Милорой, а затем — с той эльфийкой. И ещё с кем-то. Уняли, до драки не дошло.

Советники вернулись к обсуждению нордских традиций и их ревнителей — поводом стал другой норд из прибывших. Кроме него, было ещё трое, но тех сочли недостойными многих слов: как отметил Велет, их явно побило жизнью и они равно могли пойти по плохой дорожке или стать честными тружениками — как выпадет случай. Когда шахта работала, приезжие могли наняться туда и занять своё место среди жителей Вороньей Скалы; теперь, к сожалению, это было невозможно. Оставалось лишь убедить их вернуться на материк — если они поддадутся убеждению.

Норд, которого обсуждали, был, несомненно, искателем приключений и ничем особым не отличался, кроме шлема, а шлем не отличался ничем особым, кроме небольших рогов по бокам. Эту деталь Велет отметил как нелепую, а советник Арано — как повод вспомнить то, что они с Ллерилом знают о нордах. Тот от души смеялся, слушая рассказ Адрила, который с не меньшим весельем описывал шлем и то, как норд аккуратно нёс его на руке, словно на торжественном выходе. И эта манера, и рога более подошли бы какому-нибудь церемониальному убору, но шлем был грубый, железный, и даже, кажется, побывавший в деле — удивительно, что рогов он при этом не лишился.

— Полагаю, в нём он весьма живописно смотрелся бы на носу корабля, если бы его было кому видеть, — заключил Арано. В эту минуту Илен доложил господам, что стол накрыт, и второй советник предложил вернуться к разговору о нордах в следующий раз — как разумная хозяйка, что откладывает блюдо, которое не испортится, и подаёт на стол то, что завтра утратит свежесть; беседу о чужеземных обычаях можно было вкушать в любой день, а новости о приезжих надлежало распробовать, пока они оставались новостями.

Пока советники говорили о нордах и пока все рассаживались за столом, капитан в мыслях продолжал искать потерянное. Что-то заставляло его не замечать собственную тревогу, что-то мешало сосредоточиться и понять, откуда это беспокойство исходит, но, обходя караулом город и привычно отмечая происходящее, он видел такую же тревогу у его жителей, и это продолжалось… вот уже не один день продолжалось. Прямо сейчас эта тревога висела над советником и его присными; Велет видел на их лицах ту же игру чувств и мыслей: собеседников, то одного, то другого, вдруг посещала тревожная задумчивость, затем растерянность, когда мысль, несомненно важная, вдруг ускользала, и затем — краткая рассеянность, словно со сна. Со сна? Ему на миг показалось, что эта тревога — или даже опасность — как-то связана со сном… но капитан тут же понял, что тревожится зря.

Он отвлёкся от раздумий, чтобы выбрать судок с приправой. Милора, городской аптекарь, поставляла не только всяческие зелья, но и всевозможные смеси к столу; тёртые в приправу травки и коренья и настойки из них позволяли скудной пище горожан казаться несколько разнообразнее и потому пользовались заметным спросом. Стол советника, исключая напитки, был немногим богаче стола сограждан: всё те же рыба, устрицы, пепельный батат и репа (этот завезённый людьми овощ многие тёмные эльфы презирали и считали мерзким на вкус, но дальновидные — в их числе и советники — видели в нём серьёзное подспорье, особенно в годы неурожая на батат). Приход корабля сегодня отмечало свежее масло — кухарка успела получить и распечатать бочонок. Капитан снова задумался, глядя, как кусок масла расплывается на горячем, только что со сковороды, ломте рыбы, затем спохватился, уронил на него несколько капель кислой с лёгкой горчинкой настойки, щедро посыпал острой смесью бататовую кашу и снова прислушался к разговору.

Советники, не забывая отдавать дань внимания ужину, беседовали о приезжих.

— Кого ещё ты не упомянул, Адрил?

— Пара магов-бретонов, мужчина и женщина. Ничего особенного — в хорошем смысле.

— Пара? — переспросила Синдири, и Арано пояснил:

— Попутчики. В дороге землякам не нужно много причин, чтобы держаться вместе. А остальное… — он неопределённо повёл рукой и добавил: — Если нам понадобятся маги, эти бретонцы будут в самый раз. Что скажешь, Ллерил?

— Возможно, они пригодятся, — согласился Морвейн. — Но об этом мы ещё подумаем. Модин? — тот кратко подтвердил, что бретонцы действительно «ничего особенного» в хорошем смысле. — Это всё?

— Нет. Ещё две молодые женщины из Сиродила. Приятные, вежливые…

— Ах, да-да-да-да! — спохватился Морвейн, — они тоже нанесли мне визит — потому, наверное, мне и показалось, что мы про них уже говорили. От приезжих редко видишь такую любезность. В самом деле — очень приятные в обхождении, не назойливые, но интересные собеседницы.

— Правда, советник, — согласилась Синдири, — по-моему, эти девушки в достатке наделены чувством меры и тактом, что у людей бывает нечасто.

— Говорят, многим сиродильцам это свойственно, — возразил Арано, — хотя я не так много их встречал, чтобы подтвердить. А что скажет Модин?

Его обращение снова выдернуло Велета из задумчивости; казалось, разгадка была рядом; словно бы кто-то расспрашивал его про сон, и это было важно. И то уже был не сон, а явь, но когда и о чём? Сегодня, он был уверен… Стиснув под столом кулак, он заставил себя понять вопрос второго советника:

— Не знаю… про сиродильцев. По-моему, говорит та из них, что помоложе, а вторая при ней вроде дуэньи при госпоже, — он не стал уточнять, что первая, без сомнения, авантюристка из разряда «с шилом».

Морвейн воскликнул:

— Модин, вы правы! Сейчас, когда вы это сказали, я и сам увидел.

— И в самом деле, — рассмеялся Арано, — одна говорила за двоих. Без сомнения, она старшая — не по годам, а по положению, хотя я не назвал бы её госпожой: они держатся как подруги.

Велет пожал плечами:

— У дуэньи под верхом сталь. И если выпустить её против разрисованной нордки, я поставлю на дуэнью.

— И то сказать, — кивнул Морвейн, — но мы никого ни на кого выпускать не будем. Сейчас это не лучшее развлечение. Адрил, это всё?

— Всё. Прости, забыл: ещё орк. И теперь точно всё.

— Орк? Какой он? — единственный орк, живший в Вороньей Скале, был не слишком похож на случайно забредавших собратьев, так что вопрос был не лишён основания. Арано приподнял брови и ответил:

— Просто — орк.

— Просто орк, — подтвердил Велет, — настоящий.

Морвейн расхохотался, за ним засмеялись и остальные. Незримое напряжение, окутывавшее их весь день, словно бы нашло выход в пустячном веселье: надо же, орк, просто орк — настоящий орк, ну как не рассмеяться! От души хохотал Арано, смеялась даже Синдири, прижав к губам пальцы; хохотнул и Велет — но тут же замер от болей в боку и спине.

Советник подытожил:

— Значит, просто орк, не успевший обтесаться… Модин, что с вами?

Тот покачал головой и жестом попросил не беспокоиться. Синдири участливо спросила:

— Вы были у Афии, капитан?

— Зайду перед сном, — ответил он, возвращаясь к ополовиненной тарелке. Старый Илен, повинуясь знаку хозяйки, подложил Велету новый кусок масла. Беседа возобновилась.

До конца ужина не было ничего примечательного. Говорили о слухах с пустошей; о сомнительных кораблях, что зачастили у берегов и заставляли опасаться пиратов; о войне, что вяло кипит у нордов — новости о ней менялись с каждым кораблём, а точнее, с каждым его пассажиром; перебирали однообразные городские сплетни, привычно вынося одни и те же суждения. Беседа оживилась, когда Илен, принося десерт — свежие пирожные, ещё один признак последней поставки — почтительно сообщил господам, что в городе видели волшебника Нелота. Арано не слышал об этом, но обещал узнать завтра. Нескольких болезненных тем по негласному уговору избегали, и к концу ужина настроение в доме советника заметно поднялось.

— Уходите, Модин? — спросил Морвейн.

— Да, мне пора, — Велет встал из-за стола. — Пойду прямо к Афии.

— Уже темно. Дать вам провожатого?

Велет хотел отказаться, но поднялся Арано:

— Я сам его провожу, Ллерил. Заодно посмотрю как там, на улице.

Велет кивнул, с благодарностью принимая заботу. Синдири напряглась:

— Адрил?

Он успокаивающе поднял руку:

— Это же всего через два дома. Я сразу вернусь.

Синдири опустила глаза. Велет видел, что она предпочла бы послать вместо мужа слугу, но не решалась проявить неуважение к гостю. В другое время капитан сам упредил бы её желание, но сейчас ему надо было поговорить с советником с глазу на глаз. Чтобы успокоить женщину, он сказал:

— Мы возьмём с собой стражника, — это звучало как разумный компромисс, и Синдири приняла его, хоть и не слишком охотно. Всё ещё не желая расстаться с мужем, она спросила:

— Как думаете, капитан, дракон больше не прилетит?

Морвейн нахмурился: дракон был предметом, который предпочитали не обсуждать. Велет качнул головой:

— Об этом я знаю не больше вас, госпожа.

Выйдя в переднюю, Арано вполголоса спросил:

— Модин, вы же не хотите оставить дом советника без охраны?

— Нет, — буркнул Велет сквозь зубы. — Стражник останется. Мы пойдём.

Он завязал на затылке очки, замотал лицо; Арано последовал его примеру. Очки резко снижали видимость: в вёдро в них было видно шагов на десять-пятнадцать, в непогоду — на три, от силы на пять; но в бурю без них не было видно ничего: поднятая ветром кисея пепла мгновенно склеивала веки, не оставляя и мысли их разлепить. Арано взял фонарь, Велет палку; Илен придержал дверь, чтобы капитану было удобней, и сразу захлопнул за ними, оберегая переднюю.

Ветер на улице словно бы охватил обоих эльфов морем пепла — только плыть в нём было нельзя, а захлебнуться — впору. Чёрные хлопья, принесённые бурей из Вварденфелла, гнало в город, несло по улочкам, мело по порогам, кружило по площади, а потом уносило дальше, на побережье и в море. Большую часть принимал на себя защитный вал, и всё же в городе пепла оседало достаточно.

Велет нащупал проводник — верёвочные перила, натянутые горожанами вдоль улиц в преддверии непогоды; без него в разгар бури можно было ходить кругами перед собственным домом и не найти дороги. Советник, держась за проводник, светил фонарём, капитан, опираясь на палку, шёл следом. Он собирал мысли и подбирал к ним слова; боль и свист ветра мешали сосредоточиться, и он крепче сжимал проводник, рискуя сорвать его. Арано то и дело оглядывался назад, проверяя, не отстал ли спутник.

У второго дома советник остановился — передохнуть под навесом у двери. Это был наилучший момент для разговора, и Велет собрался начать — хоть с чего-нибудь, но Арано опередил его:

— Ну, Модин, вы хотели сказать что-то?

Тот с облегчением кивнул:

— Господин Арано… У вас тоже болит спина? — даже под навесом им приходилось склоняться друг к другу вплотную, чтобы разобрать слова.

— Странно, что вы спрашиваете, но… — тот фыркнул под шарфом, — действительно так, хотя больше болят плечи. И вот… руки… Не знаю, где их натёр, но мне трудно держать перо.

— Я не видел сегодня никого, кто этим бы не страдал, — отозвался Велет, перекрикивая ветер. Капитан чувствовал удовлетворение: наконец-то он поймал это — то, что ускользало уже который день; что-то произошло, и ему не мерещилось.

— И что вы хотите сказать?

— Пока не знаю.

Арано пожал плечами:

— А я всё-таки скажу: лучше каждый день буря, чем дракон, не было на нашу голову такой напасти!..

Велет склонил голову. Дракон был опасностью ужасной, но понятной. То, он чём капитан хотел говорить, было непонятно и неуловимо — но определённо было.

Не задерживаясь более, они дошли до дома Афии. На стук откликнулась хозяйка; впустив их, она захлопнула дверь и взглянула с прищуром:

— Это кто у меня тут?

Арано, стянув с лица шарф, ответил:

— Это капитан Велет, Афия. Я привёл его к вам.

Она воскликнула:

— Ага!.. Так, и вы уже напялили панцирь?

— Это в первый раз, — виновато сказал Велет. Упрёк Афии был несправедлив: хитиновый доспех был не тяжелее плотной куртки, проще было остаться в нём за ужином, чем снимать, а потом надевать перед уходом; но лекарка была неумолима:

— Что я, не вижу?.. Будете так напрягаться — начнётся воспаление, и мне придётся вас опять уложить. Утром не пришли — почему? — она размотала с него шарф и плащ. — Идёмте со мной. Господин советник, помогите ему.

Не успевший откланяться Арано пошёл за ними и помог капитану разоблачиться, а Афия продолжала распоряжаться, разбирая кровать, предназначенную для пациентов:

— Сегодня вы больше никуда не идёте. Буря, рёбра — стража и без вас справится. Ваш парень ушёл вчера, но вам придётся обойтись без него ещё месяц, если не хотите, чтобы у него опять всё сломалось. Так, ложитесь. Нет, лучше стойте, а то вам туда-сюда вставать вредно. Господин советник, присядьте вон там, не уходите: поможете ему лечь потом, — она прижала ладони к рёбрам Велета, поводила по спине и бокам: — Ну, и будете мне врать? Где вы так себя натрудили? Так, молчите.

Тёплые ладони Афии грели не только кожу; мозжащая боль отступила, и Велет, не удержавшись, вдохнул полной грудью.

— Ага, ага, — сердито приговаривала Афия, — чувствуете разницу? А будете надрываться, вообще дышать не сможете. Я говорила — ходить, а не мешки ворочать…

Закончив лечение, она усадила Велета на кровать и принялась потчевать заготовленными снадобьями:

— Вот этот порошок запейте, чтобы не было воспаления. А это на всю ночь, чтобы не болело — утром выпьете ещё. Ох, не стала бы я вам это давать: вы, как боли не чувствуете, так об осторожности и не помните — прямо как мой голубчик! И вот капли, чтобы ночью сухость во рту не донимала, а то будете искать воду, а потом ещё вставать… Вы ужинали? Ну и отлично, значит, больше вам ничего сейчас не надо.

Наконец капитан был уложен, укутан лёгким одеялом — таким, чтобы грело, но не вызывало желания сбросить, и Афия, поблагодарив Арано за помощь, проводила его к выходу. Какое-то время советник колебался, не пожаловаться ли и ему на болящие плечи, но отказался от этого намерения, дабы не задерживаться и не заставлять тревожиться жену. Он распрощался с Афией и ушёл.

[Alexmass]

Интересно написано

А это вообще гениально

 

Цитата

 

Я не люблю войн. Меня больше привлекает поэзия. Но я не могу предаться ей всецело, помня судьбу Нерона.