Три истории

[Imilandris]

Три истории, никак между собой не связанных.

Одна из них подает надежды, другая романтична, третья может вызвать грусть...

Но подобные отношения всегда имели место - и в любое время...

 

 

История № 1

 

Это была не просто погоня. Это была травля. По оживленным улицам неслись машины с, как всегда, спешащими людьми за рулем. Никто не обращал внимания на свору собак, гнавшую молодого серо-рыжего кота в заранее приготовленную ловушку.

Непроизвольно возникает вопрос: как такие недальновидные существа, как простые уличные собаки, могут додуматься до того, чтобы составить план поимки? А тем более – план поимки какого-то там кота, в котором и мяса-то негусто... Но дело было совсем в другом...

Кот бежал со всех ног, пролезая в щели под заборами и прыгая по мусорным бакам, тем самым их опрокидывая, чтобы как-то оторваться от преследования. На то, чтобы залезть куда-то, к примеру, на дерево, отрыва катастрофически не хватало – клыкастые морды дышали почти в затылок. И не хватало смелости даже обернуться, чтобы оценить ненавистных преследователей. Силы неумолимо таяли, и вскоре он должен был выдохнуться. Псы это чувствовали и не прибавляли скорости, чтобы еще насладиться упоительной погоней...

Но кот не успел выдохнуться. Не потому, что какой-то особо ретивый щенок, увлекшись, порвал его на части. И, уж тем более, не потому, что ему удалось спастись. Хуже – перед ним неожиданно выросла монолитная бетонная стена высотой метров в пять. Будь она из кирпича, он бы рискнул и попробовал перебраться через нее, пусть и сломал бы когти под корень, но... Удача сегодня была не на его стороне.

За стеной шумели машины и галдели люди. Возможно, там бы ему удалось оторваться... Молодой кот, обуреваемый ужасом и отчаянием, забился в угол, готовясь, наверное, к последней битве в своей жизни. Шерсть встопорщилась, а глаза замерцали в полумраке. Загнавшие его сюда псы чего-то ждали. Теперь никто не издавал ни звука. Никто даже не шевелился...

Прошло ровно полминуты. Из водосточной трубы в нескольких шагах от вожака своры в канаву с всплеском упала капля воды с недавнего дождя. Звук от нее эхом разлетелся по всему тупику. И через десятую долю мгновения после этого вместо кота в углу жался мальчишка 12-ти лет с серыми, местами перемежавшимися частыми рыжими прядями, волосами, но горящие глаза явственно говорили о принадлежности этого, на первый взгляд, «человеческого детеныша». И вместо загнавших его туда собак теперь настороженно стояла дюжина парней от 14-ти до 20-ти лет. Вожаку с глубоким шрамом во всю правую щеку, отчего лицо было немного перекошено, можно было дать минимум 22 года. И все глаза безотрывно смотрели на маленькую фигуру мальчишки, который, не выдерживая напряжения, сдавленно зашипел...

Люди не знают о них. Потому что они умеют скрываться. Оборотни. В лесах и горах, вдали от цивилизации, все еще привольно живут волки, медведи, тигры и многие другие. В городах прижились псы, произошедшие от волков, лисы, которым не захотелось биться за жизнь в диких трущобах, и кошки, также занимающие промежуточное положение между дикими и городскими.

Как любые представители волкоподобного племени, псы как-то, на грани презрения, терпели лисиц. Кошек же не просто недолюбливали. Они их ненавидели всеми фибрами души и всеми потрохами. Во всяком случае, взрослый пес никогда не пройдет мимо кошачьего логова, чтобы не переворошить его. И, по возможности, располовинить пару-тройку маленьких комочков шерсти с когтями и, пока еще мелкими, зубами... Это был город, но законы для оборотней все те же...

Модой кот, понимая, что именно его ждет, приготовился к тому, чтобы драться. И драться желательно до смерти. Не их, конечно. Своей. Потому что когда кошка могла справиться с дюжиной собак? Это верно и в отношении оборотней.

Вскоре после первой в канаву упала и вторая капля, которая послужила сигналом...

Сумерки. Время, когда день кончился, а ночь еще ленится начинаться. Из щели приоткрытого окна тянуло прохладой. Чувствуя ноющую боль в ушибах и укусах, кот открыл глаза, неосознанно задаваясь вопросом «Что происходит?», как... заметил, что за запястья крепко привязан к решетчатой спинке кровати. В горле комом встал страх. Пойман! И еще жив! Положение – хуже не придумаешь!..

— Проснулся наконец-то... – прозвучало тихо где-то рядом.

Отлично видящие в темноте глаза различили недалеко... вожака своры! Щеку со шрамом еще больше перекосило от того, что он улыбался. И в глубине зрачков плескалось что-то нехорошее и внушающее еще больший страх. Кот, вздрогнув, мигом дернулся и, поняв, что это не принесет результата, судорожно стал грызть веревки. Он в глубине души осознавал, что обречен. Но желание жить все еще билось...

Вожак, рассмеявшись, неспешно подошел к окну и, закрыв его плотно на защелку, обернулся, чуть прищурив глаза:

— Ну и задал ты нам жару, хвостатый... Некоторые боялись, что мы тебя упустим...

Кот, дернувшись еще пару раз, отчего кровать загрохотала, попытался успокоиться и собраться с мыслями, чтобы придумать способ выбраться. Он жив, и, если очень поднапрячься, то можно улизнуть, когда возникнет подходящий момент! И тут до уха долетел приглушенный шум снизу: на первом этаже громко переговаривалась свора. Алкоголь, понятно, оборотни не очень любят, но существует еще много способов навести дурман. Эти мысли приходили ему в голову неосознанно, словно пытаясь восстановить спокойствие, ведь хладнокровие – это преимущество...

— Эй, огрызок, я с тобой говорю! – гаркнул почти в ухо вожак, пнув кровать, отчего та чуть не опрокинулась – Зачем ты полез на нашу территорию?

— Я... – сглотнув, собрался с духом – Я случайно! Я не знал!..

— Тоже мне, оправдание! – фыркнул презрительно, отдаляясь, и, обойдя кровать с другой стороны, снова наклонился – Мне тут столько пожеланий передали по поводу того, как нам с тобой поступить... У меня аж мозги разбегаются...

Кот, сдержав мелкую дрожь, вжался в худой матрас. Вожак, усмехнувшись, схватил его двумя пальцами за подбородок и, оглядев придирчиво, пробормотал:

— Смазливое личико... Девки, поди, уже за тобой бегают шайками! – и, не дав ему вырваться, резко приблизил к себе – Я тоже был красивым... когда-то. Пока один ваш брат не заехал мне арматурой!..

Сердце трепыхнулось последний раз в грудной клетке и замерло. Внутри застыло куском льда отчаяние: конец! Мстительность псов многие из его племени знали не понаслышке, и ему было прекрасно известно, что случается с теми, кто напорется вот на такого... обиженного. В мозгу пронеслась буквально вся жизнь: заурядная, серая и... такая короткая... Вожак, заметив это по его глазам, коварно хмыкнул, опираясь коленом на край кровати и придавливая слегка ладонью его за горло, при этом облизывая потрескавшиеся губы:

— Поэтому ты мне за все заплатишь, котик... За все заплатишь!.. – и, грубо развернув его на живот, чуть не придавил своим весом.

— Эй!.. – сдавленно пискнул кот, пытаясь вырваться.

— Что? – зашелестело рядом с ухом, а горло чуть сдавило – Тебе что-то не нравиться? – а другая рука тем временем расстегнула на нем джинсы.

— Это...! – вздрогнув, попытался вырваться – Нет!..

Вожак, снова рассмеявшись, несильно стукнул по затылку и придавил его правым локтем между лопаток, тем самым обездвижив на время, и через несколько секунд снова прижал его к себе:

— Даже не надейся, огрызок! Так просто ты от меня не отделаешься! – и, сняв с него штаны окончательно, заставил встать на колени.

Разгоряченное похотью тело пса обжигало его, вселяло панический страх и ужас. Кот, трепыхаясь, вскрикнул:

— Нет! Не надо!.. – но, конечно, ничего не смог сделать.

А затем... была боль.

— Кх!.. – вырвалось из горла непроизвольно, а из глаз полились долго сдерживаемые слезы, которые он тут же попытался скрыть.

Но вожак, двинувшись пару раз, заметил-таки его слабость. И это доставило ему еще больше удовольствия. Ведь отчаяние и страх, которые испытывает жертва – это сладкий мед для ее мучителя...

— Перестаньте!.. – выкрикнул кот, рванувшись со всех оставшихся сил, наплевав на режущую боль в паху – Нет!..

— Куда?! – рыкнул низко распаленный еще больше вожак, опять придавливая его к худому матрасу и входя еще глубже, практически до упора – Ты еще долго будешь расплачиваться со мной... котик!

— Не на...! – задохнулся, чувствуя, как сила уходит из тела, а боль возникает не только в том месте, где пес снова резко двигал своим членом, но и в левом ухе, за которое тот его держал зубами.

Старая кровать не просто громко скрипела, а почти стонала. А вожак пыхтел, стискивая его руками. как клещами, вдавливая его собой в кровать и сжимая его ухо в зубах так сильно, что по виску уже бежала струйка крови. Запах крови еще сильнее заводит псов – это известный факт... Кот, не позволяя себе больше кричать или издавать еще какие-то предательские звуки, уткнулся лицом в матрас, силясь скрыть все еще бегущие по щекам слезы...

Утром рано пес ушел. Ветер, ворвавшийся в окно, всколыхнул прядь волос на лбу. Кот, превозмогая головокружение, приподнялся, чтобы хоть как-то определить свое положение в пространстве. Всю прошлую ночь и произошедшее в течение ее он решил пока загнать поглубже. Но на самом деле хотел бы забыть... Но острая боль, разливавшаяся при каждом движении, не позволяла этого сделать при любом раскладе... На глазах снова навернулись слезы: что же теперь с ним будет? Вряд ли они оставят его в живых... Если вообще после всех полученных травм можно выжить. Словно весь таз раздроблен в мелкие кусочки...

Как сквозь вату, донесся громкий окрик, и с немалым шумом свора ушла. С улицы еще долго доносилось глухое потявкивание. Пусть они и ведут разгульный образ жизни, но деньги на это приходится зарабатывать...

Невольно в голову пришла мысль: а будет ли кто его искать, если он не вернется и этой ночью? Вряд ли. Ведь он сам сбежал из дома неделю назад. А у матери-одиночки еще два его брата-близнеца и младшая сестра 4-х лет с воспалением легких... Слезы полились с удвоенной силой, и осколки гордости попытались загнать их обратно: раз уж и пришел такой жалкий конец, то хоть встретить его стоит достойно!..

Внезапно дверь скрипнула, заставив его резко вскинуть голову. На пороге стоял мальчишка. На год его старше. И, к тому же, пес. Руки были все еще привязаны к спинке кровати, так что кот ни смог бы сбежать, как бы ни старался. Да и сейчас у него пропала малейшая охота сбегать...

— Ты... – замявшись продолжил – Это тебя дядя с друзьями вчера поймал?

От известия о том, что этот щенок – родственник того, что надругался над ним всю ночь, не стало легче. Лишь ярости прибавилось, и не без примеси ужаса:

— Убирайся!.. – донеслось шипением из горла, тело напряглось.

— Ты кот, верно? – спросил, не замечая угрозы.

— Ну а ты – пес, и что с того?! – огрызнулся, силясь сдержать вновь напрашивающиеся слезы – Делай, за чем пришел – и проваливай!..

Молодой пес приблизился на шаг без следа опаски:

— Ты говоришь о том, что... – не закончив, немного нахмурился – Не очень-то и хочется мне этого...

Кот, не выдерживая, крикнул во все горло:

— Ну так уходи! – и, рванувшись, чуть не вырвал руки из суставов, а многострадальная кровать загрохотала – Нет сил больше смотреть на ваши... морды! – и, обессилев, вновь уткнулся лицом в матрас, подавляя всхлипы.

И... неожиданно до затылка дотронулась чья-то ладонь. Кот, замерев на первый момент, резко развернул голову и вцепился зубами в нее.

— Больно! – вскрикнул пес и, высвободив руку, ошарашено посмотрел на закапавшую кровь – Зачем?!

Кот, не теряя времени, толкнул его в бок ногами, но, из-за разницы в весе, также упал, но по другую сторону кровати, ударившись головой о стену. Перед глазами все поплыло. И без того ноющие запястья еще больше разболелись... Как же ему хотелось в тот момент просто взять – и перестать существовать!..

— Эй, ты как? – похлопал его по щеке пес – Живой? – и начал что-то шарить у себя.

Он, приходя в себя, даже не успел вновь совершить отчаянное нападение, как... путы на руках ослабли. Кот, сняв обрезки веревок, стал зализывать кровоточащие мозоли, но в то же время не сводил пристального взгляда с подозрительного щенка, который также внимательно за ним следил.

— Ты в порядке? – снова осведомился он, убрав перочинный нож и приблизив лицо.

— А тебе какая разница?! – фыркнул злобно кот, отпрянув в угол и оттуда сверкая на него глазами – Я не поддамся на твои уловки!..

— Какие уловки? – поднял тот недоуменно брови.

— Не строй из себя идиота...! – осекшись от того, что чуть не повторил слово «идиот», закончил – Ты, придурок! Что ты вообще знаешь?!

— О тебе я не знаю ничего, — ответил тот спокойно, облокачиваясь спиной на кровать – Но я знаю о том, что мой дядя делает... – и глаза его в тот момент потемнели.

Кот, не решаясь сказать и слова, просто замер, ожидая продолжения.

— Я знаю эту комнату, — медленно обвел ее задумчивым взглядом – Два года назад мои родители погибли. Я до сих пор не знаю, почему. Дядя, как единственный оставшийся родственник, взял меня к себе... – сглотнув, продолжил – У него давно были такие наклонности... к мальчикам. Люди называют это «педофилия». А что я мог сделать? Стае все равно...

Кот, вдруг устыдившись, отвел глаза в сторону. Пес, отбросив эти мысли, вновь посмотрел на него вновь посветлевшими глазами:

— Я знаю, почему он ненавидит котов. И знаю, что сделает, когда ты ему надоешь...

— И? – глянул на него искоса.

— Встать сможешь? – спросил, чуть наклонив голову.

— Не знаю, — признался он – Не пробовал.

Щенок, пораздумав, сам выпрямился в полный рост и протянул ему руку:

— Тогда давай помогу...

Он, глянув на него снизу почти шокировано, не без опаски вложил свою ладонь в его. Несильный рывок поставил его на ноги...

— Ай! – зашипел сдавленно, падая вперед от прошившей до темени боли.

— Осторожней! – поймав его, помог вновь принять устойчивое положение – Ты как?

Кот, заглянув лишь на мгновение в его глаза, тут же оттолкнул, краснея отчего-то:

— В порядке! – и, потеряв опору, уперся рукой в стену.

Все ниже пояса ужасно ныло. Спина болела. А в ушах от этого поднялся такой звон, что прийти в себя долго не получалось. Но пес терпеливо ждал.

— И чего ты хочешь от меня? – спросил осторожно с предостережением в тоне голоса.

Он, замявшись на секунду, бросил:

— Тебе нужно уходить, пока дядя не вернулся. Я скажу, что ты перегрыз веревки и сбежал, а я ничего не видел...

Кошачьи глаза недобро сверкнули:

— Не верю я тебе...

— Э? – опешил тот – Почему?

— Ты пес, — ответил так категорично, будто и так все ясно – А я – кот.

— Ну и что?! – повысив голос, выглянул на секунду из окна – Поторопись!..

Внизу послышался сначала хлопок двери, а потом – громкие шаги. Пес, испуганно оглядевшись, в мгновенье подбежал и, не спрашивая разрешенья, взвалил себе на плечо и выскочил с ним в открытое окно, а там – беличьим ходом куда подальше. Кот, понимая, что трепыхаться сейчас бесполезно, безвольно повис, уперевшись руками ему в спину, чтобы не биться челюстью. От этого, конечно, тело болело не меньше, но жаловаться сейчас также не было резона. А в голове мысли мелькали, прям как пчелы в улье...

Через пару минут пес, спустившись с крыши в узкий переулок и внимательно ко всему прислушавшись и принюхавшись, опустил его на землю:

— Вот, отсюда до дома сможешь добраться?

— Почему ты мне помог? – спросил серьезно и откровенно непонимающе, встав в полный рост и стараясь не смотреть в упор.

— Почему? – переспросил сам у себя, устремив взор вовнутрь – Знаешь, только сейчас я начал задумываться...

— То есть... – начав, помотал головой, чтобы собраться с мыслями и найти этому логическое объяснение – Ты хочешь сказать, что спас меня... просто так?

— Ну... – почесал темные волосы – Получается, что так...

— Издеваешься?! – отступив на шаг, вздрогнул от нового приступа боли – Блин!..

— Обратись в больницу... – пошарив в кармане, достал несколько свернутых в трубочку купюр – Вот, держи, должно хватить... – и... тут же получил такой удар, что во рту ощутился привкус крови.

— Не смей со мной обращаться, словно я с «улицы красных фонарей»! – крикнул кот в ярости напоследок и, оттолкнув его на мусорные баки, пробормотал – Пес никчемный!

Тот, через секунду вскочив на ноги, бросил:

— Эй, меня зовут Бэзил!..

Но ему ответил лишь порыв ветра, гонявший по асфальту обрывки газет...

Это было в конце лета. Прошел сентябрь. Минул октябрь. Холодало. Большинство людей уже предпочитало ходить в дубленках, а особо обеспеченные – даже в шубах. Зима в этом году ожидалась необычно лютой...

Оборотней, конечно, это не особо волновало, но... Их морозоустойчивость имеет под собой важную основу – пищу. Если оборотень, будь он даже белым медведем с северного полюса, не будет достаточно есть где-то с месяц... его сопротивляемость стихии испарится, как мираж. И он станет так же уязвим перед пронизывающим холодом...

Вопреки прогнозам человеческих синоптиков, к вечеру в воздухе над городом закружились снежинки. Молодой пес, которому прошло только 13-е лето, отстраненно наблюдал, как на ладони тают мелкие звезды из замерзшей воды... Вот уже ровно два месяца он не знал прибежища, а его желудок не был полон. А если говорить о всей прошлой неделе, то третий день во рту не было ни крошки. Одиночке нету места там, где правит закон стаи...

Тело пробивали приступы мелкой дрожи – тело из последних сил пыталось себя обогреть. Но желание жить уже почти пропало... Голову застилал туман, а сознание угасало. Редкие в этот час прохожие просто не замечали мальчишку, свернувшегося в плотный комок на груде коробок и прочего мусора... У людей, как обычно, хватало и своих, невероятно важных и неотложных дел...

Щенок, резко вскочив от вновь явившегося кошмара, вытер вспотевший лоб. Может, уже начинается лихорадка...

Вдруг пока еще по-прежнему чуткое ухо улавливает шорох, после которого по темной улочке разносится эхо от упавшей консервной банки. Словно не понимая, чего это так шумит, ее обнюхал... кот. Пес, не шевелясь, равнодушно наблюдает, как животное, потеряв интерес к предмету, осторожно, в любой момент готовясь убежать, приблизилось к нему и остановилось на расстоянии ровно в один шаг. Щенок, в упор не желая думать над всем этим, отвернулся, как...

В пяти сантиметрах от его лица мелькнуло что-то серо-рыжее, и на плече сжалась крепкая хватка, а в глаза внимательно уставились другие глаза, слегка раскосые:

— Это ты? – незнакомец чуть встряхнул.

— Э? Что? – не мог тот прийти в себя, как ни пытался.

— Спрашиваю, это ты... Бэзил?

— А?! – чуть отпрянул, удивившись тому, что он знает его имя – А ты кто?

Где-то с полминуты он молчал. В это время пес старательно пытался разобрать в вечернем полумраке сквозь полубессознательную пелену лицо. Очертания казались знакомыми, но...

— Ты можешь встать? – толчок в спину и рывок вверх поставили его в вертикальное положение, которое, пусть и с трудом, но удалось сохранить – Так, а теперь пошли... – и незнакомец, оперев его на свое плечо и поддерживая за пояс, повел за собой...

А потом... потом наконец стало тепло...

Разбудил навязчивый шум машин за окном. За окном? Окном дома? Но ведь у него вот уже сколько недель нету даже своего угла на свалке... Пес, вдруг с необычной ясностью осознав это, попытался вскочить, но получилось лишь трепыхнуться под толстым одеялом, а затем силы тут же ушли из тела. Когда мозги наконец собрались в кучу, ему удалось осмотреться: небольшая комнатка, каких помногу в многоэтажных домах массовых построек, шкаф, стол, пара стульев, тумбочка рядом с кроватью и старый торшер на ней – вот и все. Виднелась чуть приоткрытая дверь в соседнее помещение, а окно оказалось не просто приоткрытым – в нем напрочь отсутствовало нижнее окно, и дыра была затянута целлофаном...

— Ну, проснулся наконец? – раздался шепот над головой, и на подушку рядом со спинки спустился молодой короткошерстный кот с порванным левым ухом – Есть будешь? – и на пол спрыгнул уже почти забытый в глубине памяти оборотень.

— Ты...! – попытался вновь подняться, но все так же безрезультатно – Ты тот...!

— Помню-помню, можешь не стараться... – пробормотал тот досадливо, возвращаясь с тарелкой – Так-с, голуби свежие, поэтому...

— Г-голуби?! – раскрыл Бэзил удивленно глаза.

Кот, фыркнув насмешливо, ответил:

— Да, те самые, которые гадят на памятники! – взяв кусочек, съел не без аппетита – На вкус даже получше курицы...

В животе от этого зрелища голодно зашевелилось и заурчало. Он, конечно, это заметив, отвел глаза в сторону, делая впечатление обратного. Пес, сглотнув тут же набежавшую слюну, несмело потянул ладонь, при этом напрягая всю силу воли для того, чтобы та не упала, и втайне опасаясь, что его тяпнут, как при прошлой встрече. Но он, покосившись, лишь приблизил тарелку к самому его лицу:

— Вот, сколько хочешь, ешь... У меня еще есть...

— А? – удивленно посмотрел – Ты не против разве?

— Да, — повернулся с раздраженным лицом – Тебя это удивляет?

— Ну да... С чего это ты мне помогаешь?

Кот, задумавшись, уставился в стену. А тем временем Бэзил, вцепившись в тушку птицы, обнаружил почти с ужасом, что... не может даже жевать!

— В отличие от тебя я осознаю, почему я это сделал... М? – заметив на его лице шокированное выражение, вопросительно прищурился – В чем дело?

Тот, силясь обуздать свой страх, попытался сомкнуть челюсти, что, в общем-то, получилось, но на дальнейшее сил не хватило. Кот, поняв это, тяжело вздохнул:

— Дожили, называется... – и, снова посмотрев на него в упор и залившись краской, взял тушку птицы, которую ему удалось располовинить, и, откусив от нее, стал тщательно пережевывать, а потом, наклонившись, бросил – Открой рот...

Он, не понимая, что происходит, послушался, и... Уже пережеванное мясо мелкими порциями проталкивалось ему в глотку, и его оставалось только глотать. Но... со стороны эта картина выглядело минимум странно, ведь их рты напрямую и плотно соприкасались. Через несколько минут вся тушка таким образом оказалась съедена. Желудок наконец-то перестал голодно сжиматься. Хотелось еще, но не стоило рисковать – ведь после голодовки нельзя много есть сразу.

Пес, ощущая, как по телу разливаются новые силы, нерешительно покосился в сторону своего невольного спасителя, который с задумчивым видом сидел рядом:

— Эм... Кот...

— Матимео.

— Что? – вздрогнул непроизвольно.

— Меня зовут Матимео, — посмотрел спокойно в упор – Постарайся запомнить, Бэзил...

— Ты... – попытавшись подняться, понял, что еще слишком рано – Значит, ты все-таки слышал его! – глаза радостно сверкнули.

— Да, слышал... – отозвался по инерции и, осторожно почесав левое ухо и достав из кармана джинсов пачку сигарет средней марки, сказал тихо – Знаешь, по правде... тогда... спасибо тебе.

Слова так и застряли в горле от потрясения: с чего это он решил поблагодарить?

— Ты наконец расскажешь, что произошло? – серьезно посмотрел после того, как зажег ее и, затянувшись, выпустил струю сизого дыма – Я после того, как все улеглось, пытался тебя найти в той шайке, но там и твой след простыл! Куда ты пропал?

Он, помрачнев, минуту не решался, а потом ответил все же:

— Дядя узнал, что я тебя отпустил... и выгнал меня. А другие стаи, конечно, меня не стали принимать. Вот так и получилось, что я поселился на улице...

— Дурак ты... – хмыкнул неодобрительно, отводя взгляд и раздраженно сминая докуренную лишь до середины сигарету в консервной банке, что была заместо пепельницы – Если знал, что все так для тебя может обернуться, так зачем сунулся?

— Я... – смутившись, прикрыл глаза – Я как-то не подумал...

— Думать раньше надо было! – заявил громко, вскакивая на ноги – Подвинься! – и сам, неласково отпихнув его в сторону, улегся под одеяло рядом.

Бэзил, не успев как-то среагировать, напрягся. Кот, устроившись, повернул к нему немного смущенное лицо:

— Если тебе негде жить, можешь остаться у меня...

— Что?! – чуть не выкрикнул он в полном шоке, как...

К нему плотно прижался, будто бы ища тепла, Матимео и, потеревшись носом о ямку на его шее, почти прошептал:

— Я устал от одиночества... А с тобой я не против жить...

Его щеки загорелись от миллионов горячих иголок. Серо-рыжий затылок мягко ткнулся ему под подбородок, и заколотившееся было сердце начало словно бы нехотя успокаиваться. Хоть от него продолжало резко нести табачным дымом, но это можно было просто не замечать. Курение – вполне обычная из вредных пристрастий среди оборотней. Возможно, довольно скоро он к этому даже привыкнет...

 

 

 

История № 2

 

А теперь отбежим назад годов эдак на... шесть... сотен! Примерно XIV столетие...

 

Только что окончилась война в Восточных Землях. Войска лисиц разбиты в пух и прах. Правитель тигров празднует победу, а народ его ликует. Обычный, на первый взгляд, территориальный спор вылился в довольно кровопролитное и длительное противостояние, но в конце все повернулось в очень даже выгодном свете. Правитель лис признал свое поражение, и все его земли от Рек-близнецов до Великого Разделительного Хребта: плодородные поля и торговые деревни, переходят в полное владение главе полосатых кошек!

Вот уже пятый день во дворце Правителя не стихают музыка и веселые разговоры. Богатые и не очень гости, простолюдины на больших улицах и широких площадях, без стеснения пьют за здравие и дальнейшую удачу народа оборотней-тигров.

Этот день не должен был как-то выделиться, но так получилось. Наверно, простой поворот судьбы. Судьба – она переменчивая сущность...

Отца его позвали зачем-то, и его сын-наследник, попивая первое в своей жизни вино из кубка, со скучающим видом наблюдал за выступлением бродячей труппы, которую пригласили на днях. Не сказать, что представление было скучным, вовсе нет, но эти сплошные празднества уже который день... Приедается быстро. А уж под вино...

— Ишли, мальчик мой, ты заснул, что ли?

— А?! – вздрогнув непроизвольно, растерянно огляделся по сторонам и, вспомнив обо всем, расслабился – Извини, отец, я...

— Ничего, — успокоил тот добродушно и, отойдя слегка в сторону, сделал жест идти вперед – У меня к тебе есть одно дело...

— Дело? – переспросил тигр, окончательно придя в себя и послушно следуя – Какое?

По коридору глухим эхом раздавались их шаги по богатой ковровой дорожке. Еще слышались отзвуки веселья в главной зале. А зачем, все-таки, отец позвал его?

— Ишли, мальчик мой, ведь тебе следующей весной должно исполниться 16-ть, верно?

— Да, отец... – отозвался тот, скрывая досаду – отец говорил это ему чуть ли не каждый день, хоть во время празднований позабыл об этом, и вот снова...

Пока они шли по коридору, ему приходилось молча выслушивать уже ставшую привычной лекцию, но, едва они вышли в небольшой дворик...

Тигр невольно замер на месте. Правитель, вполне ожидая подобной реакции, чуть подтолкнул его в спину вперед:

— Думаю, этот молодой человек тебе все объяснит и сам. А меня на празднике ждут... – и быстро ушел, закрыв за собой дверь.

В этом дворике у них имелся небольшой фонтан из мрамора типа «соль с перцем». И на бортике этого фонтана, водя пальцем по воде, тем самым привлекая внимание золотых рыбок, живущих в нем, сидел парнишка младше его ровно на год – он знал это точно. Темно-серые, даже немного отливающие сединой, волосы были завязаны в косу ниже спины, а типичные лисьи глаза были задумчиво темны.

— К-Кашим? – выдавил из себя молодой тигр, приближаясь к нему.

— А, давно не виделись, — ответил тот, выдавив из себя слабую улыбку – Я думал, что ты меня и позабыл давно...

— Да как можно! – сказал, сдавленно рассмеявшись, но, не встретив успеха, отвел взгляд – Извини...

— Ничего, — успокоил, поправляя шелковый шарф на шее – Я смирился.

— Да? Это странно.

— Думаешь? – встав, пожал плечами со все еще задумчивым видом – Возможно.

Несмотря на эти слова, вид у него был по-прежнему печально-мрачный. И, уж конечно, от тигра это никак не могло ускользнуть:

— Ну, так зачем ты здесь?

— В качестве гарантии того, что лисы не нападут исподтишка... – объяснил просто.

— Гарантии? – задумавшись, все же не совсем понял – Но почему именно ты? Ты ведь...

Тот, резко встав, перебил:

— Верно, я второй сын Правителя лисиц. Не пятый, так как он слишком незначителен, чтобы быть гарантией, и не первый... – сделав небольшую паузу, закончил – Так как первый – это гарантия того, что наша кровь будет жить. А пускать моего старшего брата на это дело – слишком опрометчиво... даже для моего слегка слабоумного отца...

Тигр, наконец все осознав, вздохнул:

— Не стоит его судить. Он же хотел процветания для своего народа...

— Слушай, он чей отец, твой или мой?! – вспылил неожиданно, сжав кулаки – Не лезь...

Ишли, немного опешив, решил сменить тему:

— Мой отец тебе что-то сказал, пока меня не было, верно?

— А ты догадлив, — успокоившись, ответил – Он попросил, раз уж я тут нахлебничаю, так сказать, то должен стать чем-то вроде твоего сопровождения.

— Что? Сопровождения?! С какой стати?

— Не знаю, — пожал плечами, говоря: «Я тут ни причем?» — Сказал, чтобы я проследил, как бы ты не вляпался в какие-нибудь неприятности или что-то в этом духе...

Это известие вызвало у него не меньшую досаду, чем ежедневные лекции:

— Ох, уж мне этот отец... – и, помолчав пару минут и понаблюдав, как лис играется в фонтане с рыбками, предложил – Ладно, пошли на праздник...

— Ни за что! – заявил тот вдруг категорично, почти сведя вместе брови и нацепив очень серьезный вид – Хоть свяжи – не пойду!

— А? Почему?

Взгляд в упор был почти негодующим:

— Неужели тебе непонятно? Я не тигр, чтобы таскаться на ваши праздники! Будь я хотя бы рыжим, как вы, я бы попробовал, а тут... – и, еще больше помрачнев, отвернулся.

— Кашим...

— Что «Кашим»?! – сверкнул глазами на мгновение – Я уже 14-ть лет, как Кашим!..

— Кашим... перестань делать вид, словно весь мир против тебя! – окончил тигр уверенно и спокойно, словно не заметив его вспышки – Не думаю, что гости, тем более – те, что сейчас в замке, будут подтрунивать над тобой лишь потому, что ты лис. Мало ли, какая лисица заглянет, чтобы отдать должное победившим ее народ...

— Ты издеваешься?! – лисьи глаза загорелись гневом вперемешку со стыдом – Звучит, будто ты хвастаешься передо мной победой в этой войне! Да и вообще... – закусив губу, пробормотал – Среди челяди нет черно-бурых...

Тигр, поняв свой проступок, чуть сник:

— Кажется, что бы я ни говорил, это продолжает выводить тебя из себя... – и мрачно хихикнул, поймав почти испуганный взгляд – Сколько времени прошло, а все, как и прежде...

— Не сравнивай. Тебе ж тогда исполнилось 10-ть, и было вполне естественно, что ты не следил за языком...

— А я и так за ним не слежу! – заявил хитро, изрядно повеселев – Раз ты так не хочешь идти на праздник, то пошли тогда, по саду, что ль, пройдемся?

Лис поднял на него удивленные глаза:

— А ты разве... не собираешься возвращаться на праздник?

— День или два это можно выносить, а не пять! – пробурчал устало, разворачиваясь и делая жест следовать за собой – Да и что, интересно, мне там вообще делать?!

Кашим, чувствуя, как и его настроение немного поднялось, поспешил догнать его...

— Говоришь, что стал лучшим с саблей в своей школе? – переспросил тигр слегка подозрительно – Это каким же образом? Помню, один из наших ветеранов сказал, что у тебя к этому никаких способностей ровным счетом...

— Способности – это еще не все! – начал оправдываться – Я старался и учился! А этот ваш ветеран на то и ветеран, чтобы не думать о сражениях больше...

— Кстати, на войне с вами он и умер.

Лис, замерев на мгновение, неловко бросил:

— Я не знал, прости...

— Ничего, — улыбнулся ободряюще – Но он был рад снова взяться за оружие. Ведь среди воинов считается, что самая достойная смерть – это смерть в бою.

Тот, промолчав немного, сменил тему:

— Ну а ты как? Отец, наверно, тебя замучал подготовкой к тому, чтобы передать тебе впоследствии все, чего достиг?

— Не то слово, — вздохнул тяжело, демонстративно закатив глаза – Хотя не думаю, что существует хоть один шанс из ста, что меня выберут.

— Почему?

— Существует множество тех, кто более достоин, чем я. И народ их знает. А меня кто знает за пределами стен замка?

— Я знаю.

— Мне приятно, конечно... – с трудом сдержал смущенную дрожь в голосе – Но ты никак не в счет.

— Ну и что? – сделал вид, что это вообще не имеет значения – Главное – есть те, кто в тебя верит. И, чтобы не обмануть их ожидания, тебе просто придется стараться и идти вперед. Со временем их будет становиться все больше, и в итоге – ты унаследуешь место своего отца...

Ишли, все это выслушав, еще некоторое время заворожено не сводил с него глаз:

— Не думал, что ты начнешь философствовать в таком возрасте... – в тоне мелькнула добрая насмешка.

Тот, вдруг порозовев, прибавил шагу:

— Вечно ты все оборачиваешь в шутку!..

— Эй, да ладно тебе! – резко поспешив следом, зацепился за корень дерева и едва не упал – Подожди же!..

— Я на скамейке подожду! – бросил раздраженно, не сбавляя шага.

— Чего ты, Каш...? – начал было тигр, поднимая голову, как тут же замер.

В полумраке позднего вечера, почти переросшего в ночь, мелькнула тень. Вторая тень. Вторая тень, последовавшая следом за лисом и почти слившаяся с его тонкой тенью, но все же различимая. Кто бы это мог быть? Уж явно не садовник и не чей-то слуга. Не в такое позднее время... В ту же секунду захотелось окликнуть, но слова застряли в горле: нет, нельзя подавать неизвестному вида, что его заметили. Иначе он может нанести удар тут же. А так остается шанс его остановить.

Ишли, решив это для себя, поспешил нагнать лиса. А в голове роились мысли: кто же это? Вор? Но тогда что ему надо здесь, в саду? Кто-то из гостей? Но тогда зачем он прячется? И тут в голове обожгло огнем: отцу на днях прислали известие, что один из его тайных недоброжелателей нанял убийцу... ну, понятно, для чего. Неужели цель – он, Ишли? Но вряд ли что-то изменится – у отца ведь не один сын. Кроме него, есть еще и младшие, и незаконнорожденные, от наложниц, на худой конец. В чем же тогда смысл задания убийцы?

Беспокойство за Кашима улеглось, когда он увидел его на той самой скамейке, выжидающе глядящим на него: мол, чего так долго? А на подозрительную тень и намека не было. Может, померещилось? Наверно. Рано еще вино пить, наверное...

На мгновение тигр отвел взгляд назад, чтобы скрыть остатки переживаний, как...

За спиной ничего не подозревающего лиса в темноте блеснул клинок. И клинок этот был направлен... именно в него, второго сына ихнего Правителя! Так, значит, целью был вовсе не он, не отец, даже не тигр!

— Берегись! – крикнул во все горло, бросаясь наперерез убийце, чтобы остановить нож...

Потом, когда приходил в себя после потери сознания, он начал понимать причины произошедшего. Если целью был Кашим, то почему нападение не состоялось в пути, когда это легче всего? Ответ прост: тот, кто это заказал, желал, чтобы это случилось именно в замке. Потому что тогда сразу возникли бы подозрения, что это дело рук Правителя тигров. Типа, искоренение поверженных врагов, и плевать на их сдачу. Кому-то очень хотелось вновь развязать войну тигров с лисами. Но кому? Этого уже не узнать – наемный убийца, поняв, что провалил задание, выпил состав, от которого тело разлагается до полужидкой неприглядной массы, и определить концы просто невозможно физически...

Лекарь, сказав напоследок, что опасности для его жизни ранение не представляет, ушел. Отец же ушел еще раньше, чтобы успокоить гостей. В комнате остался только он и второй свидетель нападения. А, скорее – его цель...

— Ты как? – спросил первым делом молодой тигр.

Кашим, старательно отводя взгляд, приблизился:

— Нашел еще, о чем беспокоиться... – и, остановившись в шаге от кровати, на которой он сидел, остановился – Ты же принял весь удар на себя.

— Да пустяки! – улыбнулся бодро, дотронувшись до бинтов на правом глазу – Царапина. Думаю, даже заметного шрама может и не остаться...

— Нечего было подставляться, дурак! – выкрикнул гневно, напрягшись всем телом – Его целью был я, понял, я! Тебе вообще незачем было туда соваться!..

Ишли, от этого разозлившись и резко схватив его за руку, приблизил к себе:

— Перестань говорить подобные вещи! – тигриные глаза загорелись – Иначе станешь для всех нас сплошной ходячей проблемой!..

От этих слов в уголках глаз навернулись слезы:

— Пусти! – но сбросить хватку не смог.

— Кашим, — начал более мягко, вынудив сесть рядом – Не надо нести весь этот груз на себе. Я же говорил, что не стоит делать вид, что весь мир против тебя...

— Но так и...! – начал заявлять, как обмер от неожиданности.

Тигр, прижимая его к себе плотнее, прошептал в ухо ласково:

— Ты не один. Я, во всяком случае, всегда на твоей стороне...

— Снова ты за свое? – спросил досадливо, часто моргая, чтобы стряхнуть слезы.

— Ну да, — усмехнулся легкомысленно, опрокидывая его на спину и нависая сверху – Я не говорил этого пока, но мои чувства к тебе, как ни странно, не охладели...

— Я тебе до сих пор нравлюсь? – глаза расширились от удивления – Ты шутишь?!

— Согласен, я люблю пошутить... – пробормотав это, быстро чмокнул его в губы, чтобы не вывернулся – Но шутки о таких серьезных вещах – это уже подлость...

Лис, густо покраснев от этого, сильней вжал голову в подушку:

— Ты не ответил на вопрос!..

— Сначала я хочу получить ответ! – взгляд мелькнул решительностью.

— Что? – не понял откровенно – О чем ты?

Это вызвало у него слегка снисходительную ухмылку:

— Ну, в таких ситуациях полагается давать ответ. Мои чувства взаимны? – наклонив голову низко к его шее, слегка потерся носом о ямку за ухом.

Кашим, молча и странно невозмутимо отреагировав на эти действия, отстранил его от себя. Тот, не предпринимая ничего дальше, с замиранием сердца и опаской наблюдал, как его насквозь сверлят лисьи глаза...

Прошла минута. Руки начинали затекать от долгого нахождения в этой позе, и тут ухо уловило едва слышный шепот:

— Взаимны, я думаю...

Комок радости от услышанного покатил к самому горлу и вырвался громким смешком и порывистыми объятьями:

— Не могу поверить!.. – и, приподнявшись, заглянул на предельно смущенное лицо – Это ведь не сон, да? – и, чтобы убедиться, ущипнул себя за плечо – Ай!

— Не сон, не сон, — вздохнул тот, скосясь в сторону – Успокойся уже...

— Теперь я могу тебя целовать без спроса? – не дожидаясь ответа, впился пиявкой и тут же отлип – И могу пойти еще дальше?..

— Еще... дальше? – покраснев еще больше, фыркнул слегка напряженно – Шустрый ты...

В комнате царил полумрак. Дверь заперта, чтобы никто случайно не нагрянул – им свидетелей еще не хватало. На полу в беспорядке валялись части одежды. Через щель между плотными шторами пробивалась тонкая струйка света...

Лис, сдерживая в горле напрашивающиеся стоны, выдавил не без труда:

— Где... ты этому научился?

Тигр, приподнявшись, с легкой усмешкой погладил его по нижней части живота и облизнулся:

— Скажу по секрету: подглядывал за некоторыми вельможами с подобными заскоками. И, если бы меня заметили... – хихикнув лукаво, заправил выбившуюся челку за ухо, чтоб не мешалась.

— Теперь понятно, почему твой отец попросил меня стать твоим сопровождением... – вздохнул досадливо, глядя в потолок – За тобой нужен только глаз да глаз...

— Глаз... – указал на свой левый глаз — ... да глаз? – и, дотронувшись до повязки, под которой был скрыт правый, чуть улыбнулся.

Кашим, помрачнев, отвел взгляд в сторону:

— Такое ощущение, что я тебя подставил... – а, ощутив, как он испуганно вздрогнул, сел и, коснувшись повязки, спросил неожиданно серьезно – Не болит уже?

— Н-нет... – ответил чуть недоуменно и смущенно.

— Я могу снять?

— Без проблем, — стал пытаться развязать узел.

— Подожди, — остановил его – Я сам могу... – и, осторожно развязав и сняв бинты, легко коснулся тонкой полосы, оставленной острым клинком – Еще чуть-чуть – и ты остался бы вовсе без глаза... – на лице мелькнула грусть.

— Но ведь обошлось? – ободряюще улыбнувшись, взял его за правую ладонь и, слегка потерев ее о свою щеку, поцеловал с тыльной стороны – И с тобой ничего не случилось...

Лис, сглотнув, поспешил высвободить ладонь и, странно смотря, приблизил свое лицо к его. Ишли, недоумевая, спросил:

— В чем дело?

— Ни в чем... – бросил тихо, вдруг схватив его за голову, и, крепко целуя, откинулся на спину, попытавшись увлечь за собой.

Но тот, ошарашенный такими действиями, отпрянул:

— Ты чего это? – и попытался скрыть собственный румянец.

— Думаешь, это странно... теперь? – отозвался спокойно, не поднимаясь.

— Нет, — улыбнувшись, положил ладони ему на колени – Раздвинь-ка ноги...

Лис, густо покраснев, послушался. Тигр, наклонившись тесно к нему, страстно поцеловал, и... Кашим, вздрогнув от неожиданности, сдавленно зашипел.

— Ой, больно, что ль?

— Предупреждать надо! – проворчал сквозь зубы, пытаясь расслабиться и привыкнуть к новым ощущениям.

— Ладно, в следующий раз учту... — закинув его правую ногу себе на плечо, прижался теснее.

— Ай! Не двигайся! – вскрикнул непроизвольно, как тут же он заткнул ему рот:

— Тише, а то ведь услышат! – и, прислушавшись и убедившись, что не заметили, убрал.

Кашим, глубоко вздохнув, обвил руки вокруг его шеи, пытаясь совладать с собственным желанием:

— Тогда делай это быстрее... — и сам изогнулся, давая ему проникнуть глубже.

Тигр, плотно держа его за бедра, постарался полностью контролировать процесс... но, конечно, у 15-тилетнего парня это почти невозможно...

До рассвета еще два с лишним часа. Лис, в положении «полулежа» завязав на себе пояс, расслабленно вытянулся и, заметив рядом тарелку с жареным миндалем, стал с аппетитом его поглощать. Ишли возился рядом, поправляя воротник своей рубашки. А через щель между шторами продолжал литься свет. Он, пристально наблюдая за ним, чуть улыбнулся со странной примесью печали:

— Знаешь, а при луне у тебя волосы становятся черными...

— Разве? – взяв прядь распущенных волос, стал усиленно ее изучать, словно в первый раз видя – Как-то не замечал...

Это вызвало у него усмешку:

— Интересно, а у твоей старшей сестры так же?

Он приподнялся:

— А причем тут моя старшая сестра?

— Ну, понимаешь... – долго сверлил его глазами, решая, говорить или не говорить, а потом все ж решился – Наши с тобой отцы похлопотали что-то там, и в итоге... Словом, выходит, что мы с ней помолвлены...

— Что?! – подскочил на месте.

Ишли, испугавшись такой бурной реакции, хотя и вполне ее ожидал, придавил его своим весом к кровати, заткнув рот ладонью:

— Ты можешь вести себя потише? – и строго сверкнул глазами.

Тот, от этого разозлившись еще больше, ловко вывернулся и, сев на кровати на расстоянии ровно в метр от него, спросил тихо, но с нескрываемым негодованием:

— А почем я об этом не знаю?

— Я сам узнал об этом только вчера. А ты тем временем был в дороге, и не мог знать... – расслабившись, потянул к нему ладонь, но это было встречено неожиданно холодно:

— Мы с тобой болтали у фонтана, в саду, здесь, в конце концов! – с хлопком отшвырнул его руку – И все это время ты не мог мне сказать?! – слезящиеся глаза горели гневом – Неужели тебе так сложно было сказать?!

— Да, представляешь, сложно! – заявил твердо, глядя на него в упор – Я не хочу ни на секунду признавать, что есть тот... хм... та, кто может занять твое место, пусть даже она и твоя сестра! Пусть даже близнец! Для меня не существует никого, кроме тебя!..

— Думаешь, я после всего тебе поверю? – сверкнув глазами, попятился, намереваясь слезть с кровати по другую сторону, а пол щекам уже бежали крупные капли – Увлек меня... при всем при этом... Обманщик!..

— Стой! – прыгнул тот неожиданно полосатой кошкой и, крепко, но бережно держа его в когтях, с тихим порыкиванием ткнулся в висок – Если я тебя ранил этим... извини, а? Просто скажи я это тебе сразу, открылся бы ты передо мной?

Он, слабо всхлипывая, задумался:

— Наверно... нет...

— До моего 16-тилетия еще половина лета, осень и зима. Я найду способ переубедить отца. Да и сестра твоя, наверно, от этого не в восторге...

— Да, думаю... Но все-таки! Рано или поздно, тебе придется жениться!..

— Плевать! – заявил категорично, щекоча пушистыми ба’ками его по носу – По расчету я жениться не собираюсь... А для продолжения рода могут послужить и наложницы...

— Не говори этого хотя бы при мне! – сказал со строгим тоном, отстранив от себя его морду и пронзая взглядом – Мне вовсе не хочется, чтобы ты этим занимался с кем-то, кроме меня!..

— Какой ты собственник... – встопорщил усы, словно бы смеясь – Я придумаю что-нибудь, обещаю... – и, обратившись обратно в человека, крепко обнял.

— И только попробуй не сдержать этого обещания...

От этих слов у тигра непроизвольно по спине побежали мурашки – таким тоном это было сказано... Но все равно, его не волновало сейчас ни его положение, ни его собственное будущее – главное, что он, Кашим, рядом, и этому ничего не мешает...

Пока...

 

 

История № 3

 

А теперь перескочим еще дальше, но не назад, а вперед, минуя время первой истории. Это XXVI век. И осталось всего два дня до предписанного задолго Конца Света...

 

Всю последнюю неделю становилось все холоднее и холоднее буквально на глазах. На все еще зеленой траве нарастал иней, а еще вчера весело журчавшие ручьи промерзали до дна за одну ночь! Грядет что-то глобальное – он это чувствовал каким-то задним чутьем. Пусть и человеческим...

Прошлой ночью выпал снег. Парень, выйдя рано утром наружу, прищурил глаза от этого белого великолепия, освещаемого солнцем. А навалило-то по колено, если не выше... Вот тогда он поблагодарил сам себя за то, что не поленился прихватить с собой побольше теплых вещей из погибшего города в нескольких километрах к северу. Из старых записей ему стало известно, что назывался он Хей-Ривер-20, но куда подевались все его жители – не смог разобраться. Но не умерли – это точно, так как кладбища не были переполнены, а в домах никаких следов подобного рода не осталось. Все выглядело так, словно люди просто исчезли. Исчезли бесследно...

Сам он ведет свою историю из города под названием Форт-Лиард-14. Его отец работал на обеспечении Купола, покрывающего весь город и защищающего его от радиации снаружи. За последние пятьсот лет человечество довело планету до такого состояния, что жить на ее поверхности стало невозможно из-за пыльных бурь и, как понятно, сильного радиационного излучения: и солнечного, и от использованного ядерного оружия.

В тот памятный день, перевернувший всю его жизнь, ему было слегка за 12-ть лет. Отец взял его великодушно с собой на работу, чтобы продемонстрировать воочию отпрыску перспективу работы: мол, делов-то и всего, что за порядком следить, а как оплачивается... Отпрыск работу оценил по-своему и, когда вся бригада пошла на обед, задержался в отделении отца. Слишком было сильно его любопытство: а как все это работает? Ну, а рядом, на столе, словно бы по закону подлости, оказались коды от магнитных замков...

Снаружи его встретило... солнце. Парнишка, уж было испугавшись: ведь им же преподавали, что солнечная радиация вследствие разрушенного озонового слоя стала смертельно губительной, хотел шмыгнуть обратно, но отчего-то споткнулся, и... Его не убило ни в первую секунду, которую он лежал, растянувшись, и не во вторую, которую он поднимался. Наоборот, светило дня приятно припекало... Он, совсем позабыв обо всем, смело шагнул дальше. И картина, открывшаяся его взору, заворожила в буквальном смысле. Конечно же, ведь голубое небо с облаками, зеленую траву с белыми, желтыми, красными и разными другими цветами всех размеров и форм и деревья, образовывающие небольшой лесок на самом горизонте, ему не приходилось видеть нигде, кроме учебников...

К жестокой реальности его вернул звук сирены и слегка гнусавый голос охранной программы, которая, объявив, что такие-то и такие-то показатели вышли за пределы нормы... закупорила намертво вход. И панические крики и прочие попытки пробиться обратно ни к чему не привели. Его не забрали ни через час, ни через полдня. Наверно, его отцу сказали, что он «погиб снаружи из-за радиации и пыльных бурь, и спасти его не представляется возможным»...

С тех пор прошло ровно пять лет.

— Наверно, мама плакала... – вспомнил он вслух, поплотнее закутываясь в шубу – Но, надеюсь, не слишком сильно и долго. Не хотелось бы ей доставлять проблем...

Разговаривать самому с собой для него стало таким же обыденным делом, как, к примеру, завтракать плотно, а остальные приемы пищи строго ограничивать. Так лучше держать себя в форме. А о разговорах с самим собой можно добавить, что это был единственный способ вообще не отвыкнуть от какой-либо речи или разговора в целом. Ведь он один. Один на многие и многие километры вокруг, похоже...

Когда начало неожиданно холодать, пусть это и была поздняя осень, ему в голову начали приходить самые разные мысли по этому поводу. Но самыми навязчивыми были и до сих пор оставались о Конце Света. А попутно – и те, что его мозги давно съехали куда не надо...

Градусник за окном в его небольшом домике из кирпича, хорошенько утепленном, а все щели в котором заткнуты практически герметично, что теплу просто не было никуда уходить, разве что в тонкую трубу для выхода дыма из печки... В общем, за окном стоял градусник, и на этом градуснике было почти – 20?. Ну, запаса провианта хватит еще на неделю, а тогда, возможно, и потеплеет, хотя в этом как раз и были большие сомнения, так что сегодня он решил сходить к Хей-Риверу-20 за материалом для печки. Печка довольно старого образца, поэтому перерабатывала буквально все: от дров и угля до сланца и бензина – это он проверял на свой страх и риск. Но от традиционных видов топлива было все-таки побольше пользы и поменьше едких выхлопов. Сани, что он сделал из листа обрезиненной фанеры и плоских лент из тонкой нержавеющей стали, выдерживали груз почти в 50 кило, поэтому ограничивать груз было просто бесполезно, а особенно – при таком крепком насте.

Пустынный город виднелся на горизонте крупной шапкой от гриба, правда, без ножки. Или большим пузырем. Тропа к нему была протоптана еще вчера, да он и слишком часто по ней ходил, чтобы забыть маршрут, так что попасть в яму или еще куда-то ему ни в коем случае не грозило.

Ближе к пяти вечера загрузившись под завязку, парень отправился обратно. Солнце на западе уже не виднелось, оставив лишь алое зарево. Дул сильный ветер, надувая глубокие сугробы почти до пояса. Но света, чтобы вернуться, было достаточно. Как и было достаточно, чтобы заметить...

Сначала ему показалось, что это просто кусок какой-нибудь старой обшивки или чего-то похожего, но чтобы он шевелился вопреки ветру... Подойдя ближе, он обнаружил, что «это» уже успело конкретно занести. Пришлось раскапывать...

Так каково же было его удивление, когда под толстым слоем снега обнаружилась... большая серая кошка. Не домашняя. Дикая, размером с него самого! К горлу подкатил первобытный страх: а вдруг эта зверушка решит им поужинать? Но та лишь, приоткрыв один глаз, чем заставила его немного отпрянуть, чуть приподнялась... А под брюхом ее лежал мальчишка! На вид где-то лет 7-8, не больше, а из одежды – только штаны, свитер и кожаная куртка. Зверь, сам кое-как держась на дрожащих лапах, бережно вытянул его за воротник из-под себя и сунул почти ему в руки. А взгляд этих янтарных кошачьих глаз... Описать его просто невозможно. Да и не может, по правилам, у зверя быть такой разумный человеческий взгляд!

Но в тот момент он над этим ничуть не думал. В минуту практически подчистую опустошив сани, парень притащил их к ним и помог забраться. Мальца закутал в одно из толстых шерстяных одеял, которые служили для покрытия топлива. Кошка, к его собственному удивлению, без проблем улеглась рядом со своим странным спутником. В голове, конечно, во время поспешной обратной дороги роилось много вопросов, но как раз отвечать-то на них было некому...

За десять вечера. От жарко натопленной печки в домике можно было ходить без верхней одежды. Парень, допивая свой чай, боковым зрением заметил, что зверь в углу чуть пошевелился, но решил пока не подавать виду, чтобы не испугать. Зачем в голову пришла эта шальная мысль – притащить эту дикую кошку внутрь? Концы этого решения канули вглубь. Когда над этим не задумываешься, это быстро забывается. И тут так же. Сначала из-под покрывала показался пушистый и очень длинный хвост пепельного цвета с более темными кольцами, опоясывающими его. Затем, напрочь скинув все с себя, выпрямилось грациозное мускулистое тело, покрытое длинной густой шерстью и крупными пятнами того же цвета. Шерсть на животе и морде была светлей. В памяти всплыла похожая картинка, но вспомнить названия не получалось. Но то, что это крупная дикая кошка – не поддавалось сомнению.

Зверь, чуть мотнув головой, принюхался и остановил пристальный взгляд янтарных глаз на нем самом. Парень застыл с пустой кружкой в руках, а внутри замерла опаска: если животное сейчас решит, что пора перекусить, бежать уже будет некуда – везде достанет. А в этих кошачьих глазах мелькал немой вопрос и даже... сомнение. Слишком человеческими они казались, этим заставляя не отводить взгляда в сторону...

И неожиданно большая кошка прыгнула. Кончик ее бледного носа находился в каком-то сантиметре от его подбородка. А эти пугающие странные глаза сверлили его насквозь... Внезапно в печке треснуло полено, и...

— Где Эрик? – прошелестел в ушах тихий вопрос.

— Что? – он, шарахнувшись, отлетел от неожиданности к противоположной стене.

На том же самом месте, заместо крупной пятнистой кошки стоял на четвереньках... парень ненамного младше его самого, а, может, даже и ровесник, если отбросить большие миндалевидные глаза:

— Где Эрик? – повторил более настойчиво, а на лице висела маска испуга.

Он, взяв себя в руки, выдавил:

— Эм... Это тот мальчик... которого я в снегу нашел?

— Да-да, он! – бросил торопливо, вдруг подлетев и, схватив за горловину свитера, встряхнул – Где Эрик, отвечай же!..

Собравшись с духом, ему удалось без запинки выдавить:

— Мне жаль. Я опоздал...

Хватка медленно разжалась. Парнишка, задев по носу пепельно-серой челкой, упал на колени перед ним, а тело прошиб приступ крупной дрожи, из груди послышались глухие рыдания. Только сейчас удалось заметить, что одежда на нем была довольно-таки странной: кожаной, с меховыми оторочками на швах и ремнями.

— В такой одежде, и при таком морозе... неудивительно, что такое произошло... – голос, к его собственному удивлению, звучал спокойно и бесстрастно – неужели эти пять лет так много в нем изменили? – Но ты еще жив – радуйся хотя бы этому...

Заставив слегка вздрогнуть, резко поднялась его голова, а янтарные глаза чуть не в прямом смысле прожгли насквозь огнем злости и... даже некоторой ненависти. Но это быстро пропало. Слезы через четверть часа высохли, а его мышление стало более уравновешенным, чтобы задавать вопросы.

— Как тебя звать? – спросил, наливая ему чай.

— Для начала бы сам удосужился назваться, — сказал беззлобно, остужая напиток.

— Скиф. Просто Скиф, — фамилию он давно решил забросить в глубокий ящик.

— Кайрит, — бросил спокойно, чуть отпив и прикрыв глаза.

— Странное имя, тебе не кажется?

— Для нас – обычное.

— Кого это – нас?

С минуту его снова сверлили глаза, а потом он удосужился ответить:

— Ты, наверно, не поверишь. Я оборотень.

— Оборотень? – и правда, верилось этому с трудом.

— Люди думают, что истребили нас... дураки...

— Конечно, согласиться не могу в этом суждении... но и опровергнуть сложно, — пожал плечами на недоуменный взгляд – Я не думаю, что современные люди достойны этого гордого имени...

— Но ты тоже человек. Ты и в отношении себя так считаешь?

— В некотором роде... Ведь живу-то я тут только благодаря близости города, — кивнул на дверь – Пропитание, топливо для печки – все я беру там. А ты вот со своим другом... Жили, наверно, ни от кого не завися...

Кайрит, нахмурившись, отставил кружку в сторону и наклонился вперед:

— Разве тебя не одолевают сомнения на счет того, что я... не человек? Разве тебя это никак не пугает? – на лице написано неподдельное недоумение.

Тот развел руками:

— Ну, в твоей не-принадлежности к людям я убедился воочию, когда ты был... кошкой. А бояться тебя или нет – разница невелика, ведь вокруг снег и бураны, и реши ты меня съесть, то сбежать у меня шансов – ноль. И кстати, — сам наклонился навстречу – Разве оборотни – это не... – почесал голову, стараясь вспомнить – Волки, кажется?

— Существовали в свои времена разные оборотни, — начал объяснять спокойно, вновь приложившись к кружке – И волки, как ты сказал, и кошки, и медведи... – в глазах мелькнула глубокая печаль – Когда-то... Но теперь я даже не уверен, что не остался последним... Как и Эрик...

— А этот... Эрик... он тоже не человек, верно?

— Откуда ты узнал? – покосился.

— Перед тем, как... испустить дух он открыл глаза. Они не просто разные... – по телу от еще свежего воспоминания пробежались мурашки.

— Он был ведьмаком... Тоже древнее существо... – тряхнув резко головой, отчего челка почти закрыла лицо, тут же сменил тему – Вот ты сказал, что мы жили вольно, ни от кого не завися... Это неправда, — взглянул в упор как-то странно – Ты не знал все это время, но мы жили... в Хей-Ривере-20. И видели тебя неоднократно.

— Тогда... – от неожиданного заявления вскочил с места – Тогда почему не...?

— Думаешь, такие, как мы, хотят иметь что-то общее с людьми? – тон голоса очень ожесточился – Когда вы нас преследовали и уничтожали, как... уродов каких-то?

Скиф, со стуком поставив на пол пустую кружку, некоторое время смотрел перед собой сосредоточенно отсутствующим взглядом, а потом прошептал:

— Наверно, ты и прав, оборотень... – мрачно улыбнувшись, закрыл глаза – Люди с самого начала времен не хотели делить жизненное пространство с кем бы то ни было. И я не собираюсь их оправдывать, хоть и сам человек... Поэтому... – сглотнув, все-таки заставил себя сказать – Поэтом если ты жаждешь мести за свой народ и народ своего друга – вперед. Терять мне особо и нечего. Но учти, — раскрыв глаза, покосился на него, в онемении замершем в отдалении – Я не собираюсь отдавать свою жизнь так просто, как некоторые могут подумать... – выждав ровно две минуты, вдруг протянул к нему руку – Давай чашку.

Тот, заметив, что чай выпит, молча протянул. Парень, убрав и свою кружку, доброжелательно спросил, словно поменяв маску:

— А ты не скажешь, что это за кошка? Название припомнить не могу...

— Хм... – прочистив горло и чуть смутившись, ответил – Снежный барс...

— Точно! – хлопнул себя по лбу – Вот забывчивая башка!..

А потом, потушив свет, лег спать...

В его планы вполне входил пункт того, что утром он может и не проснуться, но, как стало понятно, когда открывшиеся глаза увидели в кромешной темноте тлеющие угли в печи, этого не случилось. А странный знакомый-оборотень пропал. Бесследно. И снаружи его нет. Ушел, наверное... Скиф, вздохнув чуть тоскливо: ведь какая-никакая, а живая компания, собрался вытаскивать из пристройки сани, чтобы набрать топлива – ведь скинул вчера все в снег, и не найдешь, как...

— Куда это складывать? – раздался сзади знакомый голос, и до ноги дотронулась широкая серая лапа.

За спиной выжидающе стоял снежный барс, а за ним красовалась аккуратная горка из досок и палок, что он вчера насобирал в городе. Кайрит, прочитав вопрос по его глазам, поспешил отвернуться:

— Ну, ты, вроде как, из-за нас выкинул...

— Давай покажу... – сделав жест следовать за собой, направился за угол...

Сложить все успели еще до обеда. Кайрит, с немалым аппетитом поглощая свой заслуженный обед, спросил как бы невзначай:

— Скажи, а как ты тут вообще не выжил из ума один-то? Я, вот как представлю, так сразу жуть берет!..

— Да вот сохранил мозги, — пожал плечами – Пока вы там за мной вдвоем наблюдали из укромного места...

Барс, помрачнев, отвернулся. Парень, поняв, что затронул запрещенную тему, поспешил поправить положение:

— Я... это... Ну, не хотел...

— Ничего, — вытерев едва проступившие слезы, выдавил улыбку – Такова жизнь...

— Только, пожалуйста, не надо себя винить. Я, конечно, не в курсе, что там у вас произошло, что вы оказались в такую метель снаружи, но уверен, в его смерти твоей вины ни в коем случае нет...

— А тебе откуда знать? – сверкнул немного недоброжелательно исподлобья глазами – Думаешь, что, если смог прожить один пять лет, то все знаешь?..

— Ничего я не думаю, — отозвался спокойно Скиф – Просто ты не похож на того, кто может подтолкнуть на самоубийство.

Барс, перестав жевать, отвернулся:

— Странный ты...

— Да? – поднял на него взгляд – Почему это?

— Не знаю. Чувствую...

— А, ну тогда ладно... – снова погрузился в уминание обеда.

Несколько долгих секунд Кайрит сверлил его искоса глазами, а потом, глубоко вдохнув и резко выдохнув для решительности, сказал:

— Почему-то мне хочется кое-что тебе рассказать, человек... – отметив, что тот слушает внимательно, продолжил – И я тебе расскажу. В моем роду из поколения в поколение передавалось одно Предсказание. Неизвестно, когда оно было создано. Но в нем точно описывались события теперешнего времени: и ядерная война, и отравление планеты, как следствие, и города под Куполами, и Высокородные, и... еще многое другое. Ты наверняка был удивлен тем, что мир снаружи стал вновь... прежним, как старик, когда вспоминает прожитые годы?.. Даже это было предопределено... – в его глазах отразилась странная тоска – И там говорилось: «Поймай Зверя, усмири его жгучую ярость – получишь одну треть ключа. Найди Колдуна, познай его карающую силу – и получишь вторую треть ключа. Последнюю треть ты найдешь там, где не будешь искать». Это все – ключ к Вратам Рая, проходу в Землю Обетованную...

— Постой секунду, у меня вопрос, — перебил деликатно – Мне, конечно, интересно, но к чему ты ведешь?

В глубине его глаз замерцал неоднозначный огонек:

— Этот день – последний. Этой ночью будет новолуние. И на рассвете... – сглотнул ком, вставший в горле – Когда придет время рассвета... наступит Конец Света.

Это заявление заставило его похолодеть и мелко задрожать против желания. Хоть это и было похоже на обычный бред, но убежденность в тоне его голоса говорили за себя – оборотень искренне верил... нет, не просто искренне верил – он знал, что так и будет. Конец Света? Вполне возможно...

— Как я понял... ты – тот самый Зверь, а этот твой Эрик, ведьмак – Колдун. Вы были этим ключом?

— Возможно, должны были быть, — пожал плечами – Но не вышло. При всем при том, я даже не имел понятия, что это за последняя треть ключа, Тайный Элемент. Эрик начинал что-то догадываться, но... – судорожно вздохнув, поспешил закрыть лицо.

Потянулась долгая пауза.

— Мдя, ЧСО...

— Что? – поднял недоуменно голову.

— Что следовало ожидать, — пояснил – Ну, хоть теперь понятно, что за чертовщина тут творилась все это время...

Неожиданно Кайрит, вскочив на ноги, вспылил:

— Ты что, совсем больной?! Мир скоро скатится в тартарары, а он говорит, что этого следовало ожидать!..

— А как мне нужно было реагировать? – пронзил его пристальным взглядом, а голос не дрогнул – Горланить на всю округу и в панике биться головой о стену? Я привык к ожиданию смерти, — налив себе чай, отставил в сторону, чтобы остыл – В моем родном городе моим родителям сказали, что меня постигла смерть за пределами Купола, а ведь в то же самое время там, снаружи, я каждую ночь засыпал с мыслями о том, что могу и не проснуться. Я был один. Когда я увидел на горизонте Хей-Ривер-20, то уж было подумал, что спасен, но... Он был пуст, — в карих глазах парня мелькнула тоска – Ни души. Никого... Долгих пять лет я мог разговаривать сам с собой. Приходили, бывало, мысли о мыле и петле, но какой был в этом смысл?.. – замолчав, взял сухарь и стал им хрустеть, запивая чаем.

Оборотень долго на него смотрел, а потом, поблагодарив за еду, вышел. И не вернулся вплоть до позднего вечера...

Температура снаружи упала еще ниже, даже выйти и посмотреть на градусник не было ровным счетом никакого желания. Скиф, едва дождавшись, пока вернется оборотень, забил щель под дверью старыми тряпками и досками:

— Паршивый конец ожидает этот мир... – пробормотав это под нос, бросил – Там в кастрюле суп еще горячий...

— Ага, спасибо... – пробубнил почти неразборчиво, но в ту сторону даже не посмотрел.

Парень это заметил:

— Чего это ты, как неродной? – и, сев напротив, закутался в одеяло.

За окном выла жестокая метель, а в печке звонко трещали дрова. Огонь из чуть приоткрытой дверцы отражался всполохами в его янтарных глазах. И наконец эти глаза вновь взглянули на него внимательно в упор:

— Скажи, человек... ты меня боишься? – в серьезном тоне сомнение почти незаметно.

Его это привело в замешательство:

— Я же тебе уже говорил, что разницы в этом особой для меня нет...

— Мне нужен нормальный ответ, а не...! – вспылив неожиданно, мгновенно приблизился вплотную и схватил за плечи – Тебя бросает в холод, когда я близко? Или тошнит?

— Ну... – протянул задумчиво, но тут же сам посерьезнел – Хочешь знать? Ладно. Для меня нет ровным счетом никакой разницы, оборотень ты или сбрендивший с ума человек. Да будь ты хоть с двумя головами и пятью лапами, мне без разницы!..

— П-почему? – не смог сдержать ошарашенной дрожи в голосе.

— Потому что... – смутившись, отвел взгляд – Я так долго был один... А сейчас, пусть и Конец Света так близок... я рад, что могу с кем-то поговорить... И еще, — внимательно заглянул в глаза – Я утром хотел сказать, но не решался... В общем, я сочувствую тебе...

— А? Что? – распахнув широко свои большие глаза, медленно разжал хватку на плечах.

— Эрик... он же был тебе почти братом, верно?.. – долго не решаясь, все-таки слегка погладил его по голове – Но пока ты его помнишь, то он будет жить...

Слова застряли в горле, а в уголках янтарных глаз навернулись крупные слезы, что ему со все бо’льшим брудом удавалось сдерживаться.

— Кайрит, это, конечно, не мое дело, но... тебе стоит выплакаться.

Тот, вдруг напрягшись, поднял голову:

— Не знаю, смогу ли... Я слишком запутался...

— А разве это так сложно?

— Для диких кошек вроде нас – довольно сложно... Обычно в таких ситуациях мы не выплакиваемся... – покосился – Не выплакиваемся у кого-то на плече, а... выпускаем пар... Только после этого...

— Понятно, — вздохнул глубоко – Тогда ничего не поделаешь... – и, заметив новый пристальный взгляд, спросил – Что-то еще?

— Да... можно и так сказать... – внезапно покраснев и отведя взгляд в сторону, очень тихо зашептал – Я так и не расплатился с тобой... за то, что ты спас нас. И пусть Эрик не выжил, все равно... А я не хочу оставаться в долгу...

— К чему ты клонишь? – нахмурился, пытаясь догадаться.

— Тебе, наверно, сложно тут... без девушки?

Парень, поняв моментально, невольно отпрянул:

— Да ты, верно, шутишь!..

— Я серьезно! – чуть не крикнул, сам при этом еще больше краснея.

— Но... – нервно хихикнул – Как-то это...

— А что я еще могу предложить? Шкуру свою, что ли? Так зачем тебе теперь?

— И то верно... – старательно задумался.

Полминуты стояло молчание.

— Я тебе не подхожу? – покосился слегка.

Скиф, не сумев сдержать краску, выдавил улыбку:

— Да ты просто великолепен... – и, медленно приблизившись, сначала погладил по голове, а потом погрузил пальцы глубоко в волосы – На тебя-зверя я просто не могу наглядеться, честное слово!..

— Долго ты еще собираешься мне комплименты делать? – спросил раздраженно.

— Ладно, только не кусайся... – бросил растерянно, вдруг обняв его и, обернув в одеяло от холода, опрокинул навзничь.

По телу пробежалась волна мелкой дрожи. Парень, приподнявшись на руках, чуть коснулся кончиками пальцев закрытых век:

— Не бойся, Кайрит, — наклонившись ниже, что его смоляно-черные волосы упали, закрыв лица их обоих, коснулся губами его губ – Я не собираюсь причинять тебе лишнюю боль.

Тот, широко распахнув глаза, попытался успокоить дыхание, а потом сам начал лезть к нему под одежду. Скиф, чувствуя, что неизбежно заводится, остановил его:

— Слушай... Не надо себя к этому принуждать... — хотя давать задний ход не хотелось отнюдь.

— Что? – недоуменно глянул снизу – Это ты к чему?

— Ну, это наверняка уязвляет твою гордость оборотня...

Он, приподнявшись и сев, взял его голову в свои руки и приблизил:

— Да, это бы уязвило мою гордость оборотня... если бы ты сам поставил такую цену за наше спасение. Или, к примеру, если бы ты был мне противен или что-то такое...

— А разве... – накрыв его холодные, слегка дрожащие, ладони своими, слегка сжал – Разве я тебе не противен?

— Я рос среди людей. Неизбежность. Они окружали меня с самого рождения... И я их презирал. Но ты... – глубоко вздохнув, продолжил – Ты отличаешься от них... Поэтому я и предложил это. Потому что сам этого хочу...

— Похоже, что не я один тут с тараканами... – пошутил добродушно.

Тот отозвался беззлобно:

— Просто не хочу уходить из жизни неопытным...

Скиф, расстегнув ремешки на его куртке, неспеша провел ладонью от горла до ремня на штанах:

— Обещаю без грубостей... Тебе, кстати, сколько лет?

— 16-ть... – и, сам впервые слегка улыбнувшись, подыграл – А я обещаю не кусаться...

Парень, поневоле рассмеявшись, легким толчком повалил его на спину и стал жадно покрывать поцелуями его лицо, шею, грудь и живот, медленно, но верно добираясь до ширинки. Которая с характерным звуком разошлась уже буквально через полминуты. Оборотень, вдруг трепыхнувшись, попытался встать.

— В чем дело? — сжал хватку на плечах, удерживая — Все-таки передумал? — в голосе проскользнуло разочарование.

— Нет! — горячо воскликнул и тут же закрыл красное, как помидор, лицо ладонью, глядя в сторону — Просто мое седрце... бьется так быстро, что я просто не могу с ним совладать, как ни страраюсь...

Скиф, усмехнувшись такой причине, стянул его куртку вниз и приник ухом к горячей груди. Тот напряглся, но не стал сопротивляться, затаивая срывающееся дыхание.

— Действительно, так колотится... — прошептав это, сделал резкий рывок вперед — и через пару секунд уже нависал над ним.

Кайрит, не делая новых попыток встать или прервать процесс, обхватил его за шею и потянул к себе. Горячие языки их сплелись. Оба не заметили, как уже оказались со спущенными штанами. Шершавая человеческая ладонь почти ласково прикоснулась к уже затвердевшей головке его пениса:

— Не терпится уже? — постарался сдержать усмешку, но не очень получилось.

Но оборотень не обижался — нет смысла. Просто, не отпуская, почти призывно застонал, когда один из пальцев проник в него.

— Больно?

— Н-нет...

— Тогда не буду медлить, — человек, сняв напрочь с него штаны свободной левой рукой, засунул уже два пальца и осторожно стал растягивать.

Оборотень, етерпеливо задрожав, застонал:

— Скорее, я уже не могу...

Скиф, подготовив его еще немного, приподнял его за бедра...

... и сразу вошел практически на всю длину. Кайрит, закричав и сдавленно всхлипнув, вцепился в него. В живот ударила тугая горячая струя.

— Не мог потерпеть... — вздохнув досадливо, позволил ему расслабленно рухнуть, но не стал выходить — Успокоился?

— Ага, — тяжело дыша, прикрыл глаза, из которых упала пара крупных капель — Подожди секунду...

— И как ты себе это представляешь? — едва не рассмеявшись, схватил его одной рукой за бедро, а другой уперевшись рядом с головой, стал медленно двигаться.

Кайрит, не сопротивляясь, прогнулся, позволяя ему проникнуть глубже...

Одинокая снежная пустыня лишь была свидетелем этой ночи...

Спать, чувствуя рядом с собой чье-то живое и бьющееся сердце... это приятно. И, просыпаясь, ощущать, как обладатель этого сердца сонно мычит, когда поворочаешься и прижмешься плотнее... За то, чтобы это не кончалось, он отдал бы жизнь и все прожитые годы. А за то, чтобы этот оборотень-барс каким-либо образом спасся, он бы отдал и еще все то, что нажил за всю свою жизнь и в городе, и вне его. Только жаль, что это никак невозможно... И жаль, что это вскоре закончится, даже не успев начаться.

— Я не хочу... – прошептал едва слышно Кайрит, сжав пальцы на его свитере.

— Что такое? – обнял, чувствуя глухие всхлипы.

— Не хочу, чтобы все так закончилось...

А полоска неба, видная из закрытого окна, начинала светлеть. Глубоко внутри его собственного тела нарастала дрожь страха, но он пытался ее как-то сдержать. Ведь от этого не станет лучше...

— Я тоже не хочу, — глубоко вздохнул – Но ничего с этим не поделаешь...

— Интересно, а кто-нибудь вообще спасся? – пробормотал более спокойно, вытирая мокрые следы на щеках.

— Не знаю, — закрыв глаза, ответил тихо – Но я хочу верить, что да.

— Я тоже, — приподнявшись и заглянув ему в глаза, выдавил улыбку.

Минуту они продолжали лежать, а затем наступила немая тишина. И раньше было полностью беззвучно, но сейчас... Словно весь мир замер и ждет. Ждет своего конца...

Оборотень, насторожившись, медленно встал и выглянул наружу:

— Глянь, снег тает!..

— И правда...

Теперь на улице можно было стоять без какой-либо верхней одежды. Скиф, поспешно выбежав, с трепетом уставился на... волну сплошного пламени, которая вот-вот должна была дойти и досюда. Хлопнула дверь – и он едва успел, перехватив Кайрита, прижать его лицом к своей груди:

— Не надо, не смотри...

— Отпусти! – пихнул тот его в бок и, всхлипнув снова, крепко прижался.

Парень, сам стараясь не смотреть, напряженно застыл. А жар нарастал...

Кайрит, уже не в силах сдерживать свою дрожь, сказал через одежду, надеясь оказаться не услышанным:

— Проклятье, как же мне страшно...

Но он его услышал:

— Мне тоже... – и, уткнувшись носом ему в затылок, глубоко вдохнул его запах – Пока...

Оборотень, вздрогнув, шмыгнул носом:

— Прощай, Скиф...

Они не почувствовали боли, потому что просто не заметили, когда их коснулась смертоносная волна. От невероятного жара влага в теле моментально испарилась, а плоть превратилась в легкий пепел... А потом была лишь тишина и пустота...

Тишина, пустота и... далекий свет...

[Toushiro]

не одного коммента. типа никто не читал :girl_cray:

Они не почувствовали боли, потому что просто не заметили, когда их коснулась смертоносная волна. От невероятного жара влага в теле моментально испарилась, а плоть превратилась в легкий пепел... А потом была лишь тишина и пустота...

Тишина, пустота и... далекий свет...

таким абзацем закончил бы все три рассказа.

Изменено 4 августа, 2010 пользователем Toushiro