Они шли на юг!

[Sathan]

Сей рассказ не юмористический, а просто патриотический.

 

 

 

Уже привычно светило яркое, бывшее поначалу таким жарким для них, северных людей, солнце. 

За спиной похрустывали остывающими моторами их БэТэРы. По сторонам, высунув из-за вершины хищные жала пушек, словно принюхиваясь к обстановке, замерли два приданных им танка.

 

Они стояли на холме, курили, и смотрели на лежащий неподалёку аул, или как это здесь называется. Сей бывший населённый пункт, старательно к данному моменту перепаханный артиллерией, вызывал разнообразные чувства: от чего-то жуткого, сосущего под ложечкой, до удовлетворения.

 

Егор вспомнил свой далёкий, северный город, и тот день, когда словно взбесились гастарбайтеры. Тихие и незаметные ещё вчера дворники и строители – сегодня бегали с ножами по улицам, с криками "Уаллах уакбар!!!", пытались резать ножами каждого, кому нечем было сопротивляться. А нечем сопротивляться было почти всем – не были люди к такому готовы. И пусть огнестрельного оружия у гастеров было очень мало, да и пользовались они им бестолково, но пока силовые структуры и вооружившееся своими охотничьими арсеналами население не навели порядок, многих успели зарезать.

 

- А мы, в отличие от тех гастеров, не режем женщин и детей, и даже не расстреливаем! - с удовлетворением подумал Егор. - У нас артиллерия есть!

 

Он снова вспомнил, как позвонила ему жена – её успели отбить люди в форме, забрать скорая, откуда она и позвонила, но не успели спасти. Как оказалось, скорая даже до больницы доехать не успела - в лобовое влетел лом... Пока Егор мчался к дому – на пассажирском сидении лежал топор с пожарного стенда. Несколько раз приходилось останавливаться, спасать людям жизни. Не всегда топор окрашивался кровью, чаще эти гады просто разбегались при виде мужика с топором. Вспомнил, как собирал по дороге раненых и оставил их в травмпункте, будучи уверенным, что его жена уже в безопасности. Добравшись до дома, схватил ружьё, патроны, и бросился к школе сына. Там уже подтянулась пара родителей - один с топором, второй с ружьём, и уже помогали охране, подкреплённой физруком и военруком, вооружёнными мелкашками, которые военрук наконец вытащил из сейфа вопреки всем инструкциям.

 

Тот, кто был вооружён топором, отец девочки из второго класса, погиб. Остальные отбились, и школу отбили. Нападавшие, вооружённые ножами, арматурой и одним на всех обрезом, когда сообразили, что по ним стреляют – стали разбегаться. Добивали их не жалея, в спину. Даже прибежавшая под конец боя женщина, с гладкоствольной "Сайгой", снаряжённой дисковым магазином. Женщину потом долго трясло, она всё рыдала, но и мужикам было немногим лучше...

 

Их объединяли в дружины по месту жительства - охотники, милиция, армия за несколько дней зачистили город и окрестности. Когда их звено стояло на охране двора, уже на всякий случай, пока спецназы прочёсывали последние закоулки и теплоцентрали, он спросил у Артёма, татарина, стоявшего рядом: «Как? Как такое могло получиться?»

 

Артём повесил ружьё на ремень, закурил, подумал.

 

- Понимаешь, Егорка, вот я сам татарин, считай чучмек, но чучмеков я ненавижу! Вот мой отец - татарин, дед татарин и даже мусульманин... Был, в смысле. Но как-то вот мы работали и служили на государство... Про ислам по праздникам в основном вспоминали, да когда детям имена давали... 

Нет, не так! Ну, мусульмане мы, но так же как все учились, общались, в кино ходили, в игры играли, да сам помнишь - в одном дворе выросли! А эти... учиться они не хотят, всё в религию упирают, хотя кто бы из них Коран когда почитал. Чего им их религиозный наставник талдычит – тем и живут. Вот и результат на лицо!

 

- Интересное кино получается! - первым откликнулся Мишка. - Вот я - вроде как еврей, а та же ботва! - он погладил цевьё своей "Тулки" и улыбнулся. - Вот и я с вами стою! Тоже вот теперь русским стал! 

 

Вся троица тогда захохотала, разрядились как-то от шутки. А вышло, что и не шутка. Так вместе и пошли записываться добровольцами. Ибо творилось такое по всей стране! Да что стране - в "Европах" всё было намного хуже, там отбиться не смогли, переросло в позиционные бои. Боевики из мусульманских стран толпами ехали на помощь своим, организовывать европейский халифат, Штаты слали свои авианосцы и, вместе с Канадой - морпехов и десантников раздираемой внутренней войной Европе; регулярные войска России давили боевиков в Европе с востока, и со стороны Сирии через Турцию. Ибо Турция перекинулась на тёмную сторону силы и даже попыталась её возглавить. А восточнее били по южным границам России орды басмачей, а их тоже нужно было бить! И идти, идти на юг! Вот они, русские, и шли, всё дальше и дальше! 

 

Потому что поняли: война пришла на порог их дома, и почти его переступила. Они вытолкнули её, но ещё не прогнали, она всё ещё рядом и рвётся к ним, к их семьям! К тем, кто выжил после первой её попытки "войти"!

 

Подошёл командир роты Паша и с некоторой медлительной усталостью в голосе сказал - Кончай любоваться, бойцы! Давайте, зачистка местности – и по машинам! На ходу отоспитесь! Строимся для получения заданий, материализации духов и раздачи слонов!

 

- Есть, товарищ капитан! - ответили они дружно, Егор последний раз глянул на останки отряда басмачей, которых они догнали уже на самой границе их аула, чадящие остовы басмачемобилей у самой околицы, затушил бычок и побежал за друзьями.

 

Рота построилась, не было никакого "равняйсь-смирно! ", просто командиры взводов убедились в полном присутствии личного состава, доложили капитану, и тот спокойно, но громко начал ставить привычную задачу. На груди также, уже привычно, висел автомат, потому что он солдат ©. А в нагрудном кармане, напротив сердца, лежало и грело душу письмо от сына! Позади была зачищенная земля, много зачищенной земли! Никому там уже не хотелось жить по законам шариата, а хотелось просто жить! Учиться, ходить в кино, чтобы дети играли, не глядя на национальности и религии, работать и служить новой, а где-то и вернувшейся Родине! А ведь всё могло быть совсем по-другому!

 

 

Взято отсюда