Т-34-85 (СТ)

[AleFed]

http://www.aviarmor.net/tww2/photo/ussr/t-34-85_1/color_t34-85_36gvard_tbr_jugo44.jpg

Процесс модернизации танка Т-34, беспрерывно проводившийся на протяжении всего периода войны, уже к лету 1942 году четко обозначил основные пути, по которым следовало вести улучшение конструкции – усиление бронирования и установка более мощного вооружения. Также следовало улучшить обзорность и провести перекомпоновку рабочих мест в боевом отделении танка, но эти параметры тогда считались второстепенными. Первые варианты модернизированных “тридцатьчетверок” (Т-34М и Т-34С) не полностью устроили ГАБТУ. Более тяжелый Т-43, выпущенный на испытания в конце 1942 года, хотя и был рекомендован к серийному производству, остался только в виде опытных образцов. Главной причиной, по которой представители бронетанкового управления отказались принимать Т-43, было несоответствие изменившимся требованиям по вооружению. Не секрет, что после появления на Восточном фронте немецких танков Pz.Kpfw.IV Ausf.F2, и других модификаций, оснащенных 75-мм пушкой с длиной ствола 43 калибра, бороться стало с ними очень трудно. Про новейшие Pz.Kpfw.V и Pz.Kpfw.VI “Tiger” и говорить не приходилось – их орудия поражали советскую бронетехнику на дистанциях 1500-2000 метров. Советские 76,2-мм пушки Ф-34 и ЗИС-5, устанавливаемые на Т-34 и КВ-1, прекрасно показали себя только в первый год войны. В ходе последующих сражений выяснилось, что их бронебойные снаряды пробивают броню немецких тяжелых танков только на дистанции менее 200 метров. Несколько лучше дело обстояло при использовании подкалиберных снарядов, но их количество было крайне малым, а использовать их разрешалось только в самом крайнем случае. Таким образом, “тридцатьчетверке” понадобилась “дубинка” потяжелее.

Первые расчеты, проведенные в конце 1942 года, весьма наглядно показали, что наиболее эффективным будет установка на Т-34 орудий калибром 85-100 мм. Вариант с противотанковой 57-мм пушкой также не отвергался и впоследствии даже выпущен в небольшом количестве. Вместе с тем, установка более мощного орудия в стандартную башню являлась нерациональной, хотя вариант с 85-мм орудием был признан наиболее оптимальным.

Работы над новой артсистемой были начаты весной 1943 года. За основу была взята баллистика 85-мм зенитного орудия, которое показало хорошие результаты при обстреле трофейных “тигров”. В период с 10 мая по 15 июня КБ завода №9 представило два варианта орудия – танковое Д-5-Т85 и “самоходное” Д-5-С85.

Те не менее, старая “трехдюймовка” не спешила сдавать позиции. В качестве альтернативного варианта Д-5 завод №172 предложил улучшенный вариант 76,2-мм орудия, представлявший собой модернизированную Ф-34. Проект предусматривал увеличение длины ствола на 10 калибров, что должно было увеличить огневую мощность на 20% при начальной скорости снаряда 748 м\с, вместо прежних 662 м\с. На заседании артиллерийского комитета НКВ инициатива завода №172 поддержана не была, однако вместо него ЦАКБ было предложено разработать новое 76,2-мм орудие С-54 увеличенной мощности.

Первые итоги “спорной” ситуации между ЦАКБ и КБ завода №9 были подведены уже 24 августа – в телеграмме на имя наркома танковой промышленности Малышева ясно указывалось, что вариант с 85-мм пушкой Д-5 является наиболее удовлетворительным. Тем не менее, ЦАКБ не останавливало работ по С-54 и в октябре 1943 года представило его опытный образец, а в декабре были проведены первые испытания. Орудие успешно прошло 5-дневный испытательный цикл и было рекомендовано к принятию на вооружение (всего было сделано 610 выстрелов). Однако, до серийного выпуска С-54 дело так и не дошло. Проблема заключалась в том, что за основу конструкции была взята 76,2-мм зенитная пушка образца 1931\38 гг., выпуск боеприпасов для которой был прекращен ещё в 1939 году. Этот вариант некоторое время даже рассматривался как “временное решение” до появления серийных 85-мм орудий.

Пока развивались события с 76,2-мм орудиями повышенной мощности по распоряжению В.А.Малышева были ускорены работы по 85-мм артсистеме. Для этого на танкоремонтном заводе в Москве был создан филиал КБ завода №183. Совместными усилиями танкового и артиллерийского отделов был подготовлен проект установки орудия Д-5-Т85 в башню Т-34, но для этого предстояло расширить её погон до 1600 мм. В скором времени проект был представлен Малышеву, который в письме командующему БТ и МВ К.В.Федоренко от 13 сентября 1943 года уточнял, что установку следует произвести как на танк Т-34, так и на опытный Т-43. Просьба была удовлетворена и уже к началу ноября один из серийных танков Т-34 был доработан под новую башню с погоном 1600 мм укомплектованной 85-мм пушкой. Также пришлось изменить боеукладку в боевом отделении.

Орудие Д-5-Т85 имело в своей основе проект У-12, который был представлен в мае 1943 года КБ завода №9. Основные доработки заключались в модернизации, путем улучшения баллистических характеристик и доведения их до уровня зенитной пушки 52К. Кроме того, механизм полуавтоматики работы затвора, а также некоторые узлы тормоза и накатника были заимствованы от пушки ЗИС-5. Построенный образец, получивший обозначение Д-5Т, получился заметно лучше разработок конкурирующих КБ, которые представили орудия С-18 и С-31. При длине ствола 51,6 калибра (4688 мм) бронебойный снаряд развивал начальную скорость 795 м\с и по табличным данным мог пробивать лобовую броню “Тигра” или “Пантеры” на дистанциях 200-300 метров. Нормальная длина отката варьировалась в пределах 270-310 мм, максимальная – 320-330 мм. Полная масса орудия составляла 2480 кг.

Соответственно, под новое орудие была разработана новая башня с уширенным погоном. Башня имела шестигранную форму, с бортовыми бронелистами имевшими незначительные углы наклона, и по объёму значительно превосходила башню от серийного танка Т-34 оснащенного 76,2-мм пушкой, что позволило разместить в ней три человека. По бортам имелись отверстия для стрельбы из личного оружия и смотровые щели над ними. На танках более позднего выпуска (с марта 1944 года) была оставлена только одна смотровая щель. С внешней стороны крепилось три десантных поручня. В передней части башни был сделан вырез под установку орудия Д-5-Т85 и спаренного с ней пулемета. Стандартные ранее скобы для крепления брезента (6 штук) отсутствовали, поскольку брезент теперь крепился на корпусе. На крыше башни устанавливалась литая командирская башенка с двустворчатым люком и смотровым прибором, вентиляционный люк с бронированным колпаком, прибор наблюдения ПТК-5 и круглый люк заряжающего. На опытном образце Т-34-85 и первых серийных танках с пушкой Д-5-Т85 командирская башенка была сильно сдвинута вперед. По сравнению с башней танка Т-34 образца 1943 года бронирование было значительно улучшено. Так борта, лобовой бронелист и стенки командирской башенки имели толщину 75 мм, крыша башни – 20 мм, крыша башенки – 15 мм. В сумме это позволяло выдерживать обстрел из 75-мм танковых орудий типа на дистанциях до 500 метров, хотя после активного введения в номенклатуру немецких боеприпасов подкалиберных и кумулятивных боеприпасов это преимущество заметно уменьшилось.

Корпус танка практически не изменился и более чем на 90% соответствовал корпусу модификации Т-34 образца 1943 года. Соответственно , схема бронирования осталась прежней. Верхний и нижний лобовые бронелисты имели толщину 45 мм и устанавливались под углом 60. Бортовые и кормовые бронелисты также имели толщину 45 мм, только углы наклона у них были поменьше. Так, верхний бортовой лист устанавливался под наклоном 40, верхний задний – 48, нижний задний – 45. Нижний бортовой лист вообще устанавливался вертикально. Крыша и днище корпуса защищались 20 мм броней. Внутреннее обитаемое пространство боевого отделения по прежнему было достаточно тесным, однако за счет установки башни нового типа появилась возможность разместить наводчика. В результате, экипаж танка составлял теперь пять человек: командир, наводчик, заряжающий, радист и механик-водитель.

Ходовая часть Т-34-85 претерпела незначительные изменения. Применительно на каждый борт она состояла из пяти сдвоенных обрезиненных опорных катков диаметром 830 мм оснащенных индивидуальной пружинной подвеской. Ведущие колеса гребневого зацепления располагались сзади. Ведущие колеса находились спереди и имели кривошипный механизм натяжения гусениц. Каждая из гусениц состояла из 72 стальных траков (36 – с гребнями) шириной 500 мм и шагом 172 мм. Полная масса одной гусеничной ветви составляла 1150 кг.

Двигатель а Т-34-85 заменять не стали, поэтому к нему “перекочевал” хорошо освоенные в серийном производстве 12-цилиндровый дизель В-2-34 мощностью 500 л.с. А вот систему очистки воздуха улучшили путем введения новых воздухоочистителей типа “Мультициклон”, вместо “Циклон”. Благодаря этому некоторые моторы отрабатывали по несколько сот моточасов без ремонта, что для танков Т-34 выпуска 1941-1943 гг. было почти недостижимым показателем. Трансмиссия Т-34-85, как и ранее, включала 5-скоростную коробку передач, бортовые редукторы и фрикционы.

Электрооборудование танка было выполнено по однопроводной схеме с напряжением сети 12В и 24В. В качестве источников энергии служил генератор ГТ-4563 мощностью 1 кВт и четыре аккумуляторные батареи 6-СТЭ-128 мощностью 128 А\ч каждая. Электроэнергия подавалась на электростартер СТ-700, механизм поворота башни, электромоторы вентиляторов, контрольные приборы, приборы внешнего и внутреннего освещения, электросингал, умфер радиостанции и лампы ТПУ. Приборы связи были стандартными и состояли из симплексной радиостанции 9Р или 9РС, и внутреннего переговорного устройства ТПУ-3-бис-Ф.

Испытания опытной машины, совместным приказом НКТП, НКВ, ГАУ и ГБТУ КА, предстояло провести на Гороховецком полигоне с 20 по 23 ноября, под председательством гвардии полковника Кульчицкого. Всего было сделано 246 выстрелов, из которых 106 – с усиленным зарядом. По результатам испытаний пушка Д-5-Т85 произвела хорошее впечатление. Комиссия, впрочем, отметила плохую экстракцию стреляных гильз и рекомендовала перенести указатель отката с левой стороны на правую.

http://cdn.fishki.net/upload/post/201507/17/1599612/tn/0_17d8c9_b8bd5846_orig.jpg

В первых числах декабря 1943 года состоялось совещание заинтересованных сторон, на котором присутствовали Малышев, Яковлев, Федоренко и Устинов. Обсудив полученные данные были составлены докладные записки на имя Л.П.Берия. В них указывалось, что танк Т-34 с 85-мм пушкой Д-5-Т85 завода №9, успешно прошел полигонные и артиллерийские испытания, что позволяет рекомендовать его к принятию на вооружение. Главной отличительной особенностью новой машины от серийного Т-34 с 76,2-мм пушкой являлась возросшая огневая мощность и сохранении динамических качеств при незначительном увеличении массы (на 1300 кг). По документу модернизированный танк с 85-мм пушкой проходил под обозначением Т-34-85.

Предполагалось, что серийное производство можно будет организовать уже в январе 1944 года на заводе №112 и с апреля выпускать только эти машины, а выпуск Т-34 предыдущих модификаций следует прекратить. Согласно постановлению ГКО “О производстве танков Т-34-85 с 85-мм пушкой на заводе №112 НКТП”, утвержденному в тот же период, в январе 1944 года предприятие обязали выпустить 25 машин, 75 – в феврале, 125 – в марте, а с апреля полностью перейти на выпуск новых танков. Что касается орудий Д-5-Т85, то их поставку предполагалось осуществлять с декабря 1943 года (10 штук). Далее, в январе 1944 г., надлежало выпустить 35 орудий, в феврале – 100, а с апреля их выпуск должен был проходить в соответствии с планом строительства Т-34-85. Поскольку новые танки были нужны фронту незамедлительно из резервного фонда Совнаркома СССР в распоряжение НКТП решили выделить 3 миллиона рублей, предназначавшихся для организации их серийного производства и премирования наиболее отличившихся сотрудников. Данный проект был утвержден 15 декабря 1943 года на заседании ГКО и имел номер 4776.

Одновременно с развертыванием серийного производства орудий Д-5-Т85, которое считалось “временным решением”, проводились работы по артсистемам аналогичного калибра специально предназначенным для установки в танковую башню. Уже в октябре-ноябре 1943 года конструкторские группы ЦАКБ и завода №92 НКВ предложили три альтернативных варианта 85-мм пушек, предназначенных для установки на средние и тяжелые танки. Их судьба сложилась следующим образом.

Первым на было изготовлено орудие С-50 конструкции ЦАКБ. При его проектировании за основу было взято 85-мм зенитное орудие 52К, благодаря чему 9,2-кг бронебойный снаряд имел начальную скорость 800 м\с и на дистанции 1000 метров пробивал 80-90 мм лист брони установленный под углом 30 град. Боекомплект к орудию составлял 62 унитарных выстрела. Наведение пушки осуществлялось в пределах от -5 до +25 по вертикали. Из-за особенностей конструкции в носовой части башни нового типа пришлось вварить две “щеки”. Командир танка и наводчик размещались справа, заряжающий – слева.

В период с 15 по 25 декабря 1943 года были проведены его испытания на Софринском полигоне завода №88, однако уже после 35 выстрелов произошел срыв штоков противооткатных устройств. Не обладая достаточными прочностными характеристиками орудие С-50 было снято с испытаний.

Вторым было изготовлено орудие ЛБ-1, проект которого был представлен в ноябре 1943 года КБ завода №92. Его установили в новую башню Т-34 с уширенным о 1600 мм погоном башни. В отличии от остальных конкурентов эта артситема оснащалась дульным тормозом и противооткатными устройствами расположенными под стволом. Углы вертикального наведения составляли от -5 до +20. Полный боекомплект включал 55 выстрелов унитарного заряжания. В качестве прицельных приспособлений использовался либо немецкий “ломающийся” прицел, либо прицел ПТ-4-7.

Танк проходил на испытания с 25 по 31 декабря 1943 года. Была достигнута скорострельность порядка 7 выстрелов в минуту и бронепробиваемость сопоставимая с Д-5-Т85. Тем не менее орудие ЛБ-1 не заслужило высокой оценки по причине плохой работы затвора.

Параллельно испытания проходила пушка С-53, созданная группой инженеров ЦАКБ в составе И.Иванова, Г.Шабирова и Г.Сергеева. За основу по-прежнему бралась баллистика 85-мм зенитного орудия 52К, но конструкцию новой артсистемы предполагалось максимально адаптировать под установку в башню танка Т-34 со стандартным погоном 1420 мм. С этой целью тормоз отката и накатник переместили под основание затвора, что позволило уменьшить высоту линии огня и увеличить расстояние между казенным срезом и задней стенкой башни. В процессе испытаний, продолжавшихся с 25 по 31 декабря 1943 г., орудие С-53 с длиной ствола 54 калибра показало темп стрельбы 5-6 выстрелов в минуту и по табличным данным могло пробивать броню толщиной до 100 мм на дистанции до 1000 метров. Впрочем, по причине дефектов конструкции, орудие С-53 было отвергнуто комиссией. Несмотря на это, наиболее оптимальным был признан вариант именно с этой артсистемой. Постановление ГКО №4870 от 1 января 1944 года предписывалось принять С-53 на вооружение КА в башнях обоих типов (на погонах 1400 и 1600 мм), но с учетом устранения выявленных недостатков.

http://www.aviarmor.net/tww2/photo/ussr/t-34-85_1/t34_lb1_1m.jpghttp://www.aviarmor.net/tww2/photo/ussr/t-34-85_1/t34-85_d5t_1m.jpghttp://www.aviarmor.net/tww2/photo/ussr/t-34-85_1/t34-85_ekran112_4m.jpg

Почему выбор пал на это орудие догадаться нетрудно. За время войны ЦАКБ разработало немало интересных и перспективных конструкций, но с танковыми артиллерийскими системами ничего хорошего не складывалось. Достаточно привести в пример С-31, С-41 и ту же С-50. Таким образом, проектируя С-53 специалисты из центрального КБ НКВ рассчитывали в некотором роде реабилитироваться за предыдущие неудачи, тем более, что основной противник (КБ завода №9 под руководством Грабина) было занято текущими проблемами и не смогло принять участие в разработке улучшенного орудия на смену Д-5-Т85.

Спустя чуть более трех недель (23 января) вышло новое постановление ГКО за номером 5020 в соответствии с которым танк Т-34-85 с орудием С-53 принимался на вооружение Красной Армии (с октября 1944 года это орудие официально именовалось как ЗИС-С-53).

В целях ускорения развертывания серийного производства на завод №92 НКВ прибыла группа сотрудников ЦАКБ, которая оказала помощь в устранении основных недостатков. Интересно, что первые два модифицированных орудия для прохождения полигонных испытаний были получены во второй декаде января, а 26-го числа того же месяца одно из них в спешном порядке установили на танк Т-34 со штатной башней. Монтаж орудия в башню нового типа был произведен днем позднее. Первый образец танка подвергся наиболее интенсивным испытаниям – опытный Т-34 пошел 170 км и сделал 100 выстрелов, в то время как вторая опытная машина ограничилась всего 50 выстрелами. Однако это было только начало. В период испытаний на ГАНИОПе (с 30 января по 2 февраля 1944 года), танк Т-34 со штатной башней и пушкой С-53 сделал уже 766 выстрелов, причем 456 имели усиленный заряд. Опытный образец с новой башней отстрелялся 252 раза, причем только 50 выстрелов были с усиленным зарядом. О результатах огневых испытаний было доложено уже вечером 2 февраля, причем особо подчеркивалось, что танк с башней на расширенном погоне обладает лучшими боевыми качествами.

Для установки пушки С-53 с длиной ствола 54,6 калибра больших изменений в конструкцию башни вносить не пришлось. О опытного образца серийные орудия С-53 отличались литой люлькой, улучшенными противооткатными устройствами и муфтовым соединением ствола с казенной частью.

Номенклатура боеприпасов для 85-мм пушки была довольно широкой. В её состав входили:

- унитарный патрон с бронебойно-трассирующим тупоголовым снарядом БР-365 и баллистическим наконечником со взрывателем МД-7 или МД-5, масса – 9,2 кг;

- унитарный патрон с бронебойно-трассирующим остроголовым снарядом БР-365К и баллистическим наконечником со взрывателем МД-8, масса – 9,34 кг;

- унитарный патрон с подкалиберным бронебойно-трассирующим тупоголовым снарядом БР-365П, масса –5,35 кг;

- унитарный патрон со стальной осколочной гранатой О-356К и взрывателем КТМ-1, масса – 9,54 кг;

Стоит отметить, что подкалиберный боеприпас БР-365П был принят на вооружение в феврале 1944 г. и по табличным данным на дистанции 500 метров он мог пробивать вертикально установленный броневой лист толщиной 138 мм, а на дистанции 1000 метров – броневой лист толщиной 118 мм. Однако в реальных боевых условия такие значения стали недостижимым идеалом. Проведенные в 1944 году огневые испытания показали следующие результаты:

- броня среднего танка Pz.IV (30-80 мм) пробивается с любой дистанции;

- бронебойный снаряд мог эффективно поражать только бортовые и кормовые бронелисты среднего танка Pz.V “Panther”, лобовая 85-мм броня пробивалась только на дистанции до 500 метров;

- на дальности 1500 метров бронебойный снаряд пробить лобовую броню танка Pz.VI “Tiger” не может, на дальности 800 метров бронебойный снаряд пробивает бортовой подбашенный лист;

- у САУ “Ferdinand” и тяжелого танка Pz.VIB “Konigtiger” лобовая броня может быть пробита только с предельно близкой дистанции, на дистанции до 1000 метров у этих машин побивались только бортовые и кормовые бронелисты.

В качестве положительных моментов отмечалось, что имея совмещенные ручной и электрические приводы, полный поворот башня могла совершать за 12-15 секунд, а её вращение стало боле равномерным. Улучшились и приборы прицеливания. Если на танках с пушкой Д-5-Т85 использовался телескопический прицел ТШ-15 и перископический ПТК-5, то на танках с пушкой С-53 их заменил ТШ-16 (впрочем, оба прицела имели одинаковое 4-кратное увеличение и угол обзора 16°). Для стрельбы с закрытых позиций имелся боковой уровень и башенный дальномер.

Вдобавок, танки более позднего выпуска имели ряд других отличий. По первому опыту эксплуатации на крыше башни теперь устанавливалось два смотровых прибора типа МК-4 (часто встречается обозначение MKIV), обеспечивавших заметно лучший обзор, чем командирская панорама ПТК-5. Был также добавлен ещё один вентилятор, а командирская башенка сместилась назад. Вместе тем, механик-водитель по-прежнему располагал только двумя призматическими смотровыми приборами, закрываемыми в боевом положении бронезаслонками (“ресничками”). С декабря 1944 года стандартный диоптрический прицел для курсового пулемета, который обеспечивал максимальный обзор в пределах 2-3, был заменен на телескопический ППУ-8Т с полем зрения 25. Остальные изменения заключались в креплении дополнительных топливных баков по аналогии с танком Т-34 образца 1943 г., при этом не месте антенного выхода на корпуса ставилась заглушка.

Как уже указывалось ранее выпуск танков Т-34-85 с орудиями Д-5-Т85 продолжался вплоть до апреля 1944 года, однако ещё с февраля начался постепенный переход на С-53. Из 255 машин первой серии 5 были выпущены в командирском варианте и оснащались радиостанцией РСБ-Ф. С 15 марта 1944 года к производству Т-34-85 подключился завод №183, а в июне на сборку новых “тридцатьчетверок” перешел завод №174.

Параллельно проводились работы по улучшению защищенности танка. В апреле 1944 года КБ завода №183 представило два опытных образца танка Т-34-85М. Основными особенностями этих машин стало усиленное бронирование – толщина верхнего лобового бронелиста была доведена до 75 мм, крышка люка механика-водителя – 100 мм, бронировка пулемета – 90 мм. Возросшая масса танка потребовала уменьшить толщину брони в менее уязвимых местах, поэтому теперь 15-мм бронирование получила крыша МТО, днище подкрылков, нижний кормовой бронелист и задняя часть крыши. Помимо этого, в конструкцию танка были введены облегченные балансиры и опорные катки.

Несмотря на проведенные доработки особого эффекта они не принесли. Обстрел танка Т-34-85М из трофейного 88-мм немецкого орудия KwK43 L/71 (которое устанавливалось на “тиграх”) показал, что 75-мм лобовой лист брони свободно пробивается с дистанции 2000 метров. Таким образом, улучшенный танк на вооружение принят не был и главные усилия сосредоточили на модернизации серийных машин. Так, с 7 августа 1944 года танки Т-34-85 стали получать улучшенную башню с толщиной лобовой брони 90 мм.

Как показали бои 1944-го года, миф о необычайной эффективности немецких противотанковых гранатометов не соответствует действительности. В некоторых случаях Т-34 выдерживали по 3-4 попадания кумулятивных гранат. В то же время, использование кроватных сеток, о чем так часто писалось и говорилось в послевоенные годы, выглядит по меньшей мере глупо. Методы экранировки танков исследовались с 1943 года и помимо навесных щитов проводились опыты с защитными сетками набранные из стального прутка диаметром 4 мм с шагом 40 мм. Испытания проводились во 2-й гв. танковой армии и положительных результатов не дали. В отчете было указано следующее:

“Выстрел из фауста «2» (вероятно это был Panzerfaust 60М) производился по танку с расстояния 12 метров. В результате выстрела поверхность сетки была разорвана на площади 4200 кв. см. и имела прогиб в сторону брони. Пробоина в наклонном листе борта танка была сквозной, эллипсной формы, с малой осью, равной 30 мм. Отверстие на внутренней стороне брони отклонений в размерах не имело”.

Вторым вариантом экрана, испытанного управлением бронетанкового снабжения и ремонта 2-й гв. танковой армии, был стальной лист толщиной 1,5 мм, укрепленный так же как сетка. После выстрела из Panzerfaust 60М лист и башенная броня были пробиты навылет. Последний эксперимент был воспроизведен на НИИ БТ полигоне в Кубинке обстрелом оснащенного штатными экранами-“шурценами” трофейного танка Pz.Kpfw.IV. Попадание фаустпатрона (судя по прилагавшемуся к отчету снимку Panzerfaust 60M или Panzerfaust 100М) в экран привело к его разрушению и поражению башни танка. Кумулятивная струя пробила башню Pz.Kpfw.IV от борта до борта насквозь.

Таким образом, оснащение сетчатыми и броневыми экранами танков в массовом порядке не дало бы существенного эффекта. Для экипажа танка было важными не подпустить “фаустника” на дистанцию прицельного выстрела, в чем немалую роль играла пехота. При попадании гранаты в неэкранированный танк диаметр пробоины достигал 70 мм (чаще 45–50 мм), с конусообразным отколом с внутренней стороны брони диаметром выходного отверстия до 80 мм. Так что различного рода экраны, относящиеся к легкой пассивной защите, не были выходом из этого положения. Будущая война в Корее лишний раз подтвердила эти выводы.

Тем не менее, в течении 1944-1945 гг. специалистами завода №112 было предложено несколько вариантов экранировки Т-34-85, которую предстояло выполнить прямо на производстве. В наиболее радикальном виде броневыми щитами полностью закрывалась надстройка и корма корпуса, верхняя часть ходовой части, а также башня, за исключением лобовой части и крыши.

Другие варианты предлагали более простые решения. В 1944 году была разработана схема дополнительно бронировки кормовой части башни и корпуса броневыми листами, которые по бортам имели закругленную форму. Несколько позже был предложен вариант оснащения башни специальными сетчатыми экранами, которые крепились при помощи четырех бронелистов по бортам и двух полусферических бронещитов в передней части. Впрочем, ни один из приведенных выше вариантов для производства принят не был.

В то же время, экипажи Т-34-85 проявляли недюжую "самодеятельность", навешивая на свои танки импровизированные сетчатые экраны. В первую очередь старались защитить башню и переднюю проекцию корпуса, как наиболее уязвимые в бою. Сохранилась также фотография, на которой изображена "тридцатьчетверка" с сетчатыми бортовыми экранами от немецкого танка Pz.IV Ausf.H (или Ausf.J) и частичной экранировкой башни.

 

 

Боевое применение Т-34-85 в годы войны

1944-1945 гг.

К великому сожалению новые танки Т-34 оснащенные 85-мм пушки не успели к битве на Курской Дуге, где их появление могло бы избежать больших потерь при встречах наших танкистов с немецким “зверинцем”. Первым подразделением, которое получило на оснащение Т-34-85 с пушкой Д-5Т-85, стал 38-й отдельный танковый полк (тп), который по штату имел 21 машину включая огнеметные ОТ-34. Интересно, что новые “тридцатьчетверки” были построены на средства Православной Церкви и имели на бортах название “Дмитрий Донской”. В марте 1944 года полк перешел в подчинение 53-й общевойсковой армии и принял участие в освобождении Западной Украины.

Вторым подразделением, получившим Т-34-85 в тот же период, был 119-й танковый полк. Эти машины построили на средства жителей Армянской ССР и в качестве отличительного признака получили на бортах надпись “Давид Сасунский”, выполненной армянским шрифтом. 20 марта 1944 года полк ввели в состав 2-го Украинского фронта.

В марте Т-34-85 с пушками Д-5Т-85 поступили в распоряжение 2, 6, 10 и 11-го танковых корпусов. Танки были встречены экипажами с большим удовлетворением, поскольку теперь встреча с немецкими Pz.IV на дальних и средних дистанциях могла закончиться в нашу пользу. Всем выше перечисленным подразделениям пришлось пройти переформирование, поскольку новые “тридцатьчетверки” имели экипаж из пяти человек.

Танки с пушками С-53 стали поступать на вооружение в конце марта 1944 года и первой частью, получившие эти машины, стала 64-я отдельная танковая бригада (входившая в состав 1-й танковой армии) под командованием подполковника И.Н.Бойко. Получив полный штат из 65 танков бригада в конце марта 1944 года пошла в бой под Черновцами, отлично выполнив свою задачу. Танкисты совершили за семь часов 80-километровый марш и с ходу, вечером 25 марта, вышли на северную окраину города. В ночном бою бригаде удалось захватить ж\д станцию и несколько составов, но очистить город от немцев сразу не удалось. Препятствием служила река Прут, форсирование которой было сопряжено с огромными трудностями. Обходной путь был найден на восточном направлении в районе Каланчака, где 28 марта был осуществлен прорыв немецкой обороны. К этому времени на помощь 64-й отбр подоспела 45-я отбр и 24-й стрелковая дивизия, которые охватили позиции противника с двух сторон, зажимая его в кольцо. Попытка немецкого командования использовать авиацию закончилась неудачно, так как аэродром где находилось около 40 самолетов был внезапно атакован советскими танками. Разгром немецкой группировки был довершен 29 марта, после атак советской штурмовой авиации. Далее 1-я танковая армия под командованием М.Е.Катукова прорвалась к Карпатам и вышла на границу с Чехословакией и Румынией. Из отличившихся танкистов можно отметить экипаж старшего лейтенанта М.К.Замулы, который за 4 дня беспрерывных боёв в апреле 1944 года уничтожил и повредил 5 средних танков, 4 “тигра”, 10 орудий, несколько автомашин и до сотни солдат противника.

На Карельском фронте

Июнь-сентябрь 1944 г.

“Тридцатьчетверки” первых серий были отправлены на Карельский фронт, который долгой время оставался второстепенным. Пополнение получила 7-я отдельная Краснознаменная и ордена Красной Звезды Новгородская танковая бригада. Танки прибыли в июне 1944 года, разгрузившись на станциях Свирского направления. Состав бригады, которой предстояло участвовать в летнем наступлении, получился смешанным – из 23 танков Т-34-85 большая часть имела пушки Д-5Т-85. Кроме того, имелось в наличии 42 танка Т-34 с 76-мм пуками и 10 танков “Valentine” Mk.VIII с 75-мм пушками. Бригада приняла участие в Петрозаводской наступательной операции, целью которой было окружение группировки противника в районе Ладожского и Онежского озер. Атака В период с 20 по 31 июля 1944 года оборона противника была прорвана на глубину 120 км, однако 7-я отбр тогда находилась в резерве и в боях не участвовала. В августе бригаду передали 26-й армии действовавшей в Северной Карелии. В бой “тридцатьчетверки” пошли только 12 сентября, когда совместно с самоходками СУ-152 из состава 339-го тсап и другими подразделениями. Продвижение танков шло трудно из-за особенностей местности и упорного сопротивления немецких войск и 19 сентября советским войскам пришлось закрепиться на захваченных позициях.

Далее “тридцатьчетверки” перебросили в Заполярье, где 7-й отбр пришлось вступить в бой за город Печенга. Наступление велось против хорошо окопавшихся частей 19-го горнострелкового корпуса на узком 9-километровом участке фронта. Сопротивление противника было ожесточенным, поэтому лишь к 12 октября советские танки вышли к н\п Луостари, а штурм Печенги проводился 14-15 октября. Массовое использование бронетехники на этом скалистом участке фронта оказалось полной неожиданностью для немцев, где одну из главный ролей сыграла 7-я отбр. В боях за Печенгу отличился экипаж “тридцатьчетверки” под командованием А.М.Асрияна – на его счету было записано около 40 машин, 12 подавленных огневых точек, батарея ПТО и даже группа пленных. Танк Асрияна был разбит, поэтому в Печенгу он входил на другой машине.

На конечном этапе боевых действий в Заполярье танки 7-й отбр использовались в сражении за норвежскую провинцию Финмарк и её столицу город Киркинес. Танкистам была поставлена задача к утру 24-го октября выйти к Бек-фьорда в районе Эльвенес и занять Киркинес. В атаке, кроме пехотных подразделений, участвовал один танковый батальон на “тридцатьчетверках”, но из-за взорванных противником мостов и труднопроходимой для танков местности батальон пришлось вывести из боёв и держать в резерве. Тем не менее, к исходу 25-го октября город был взят, а немецкие части начали отход вглубь Норвегии. Дальнейшее продвижение советских войск в этом районе было остановлено по приказу главкома, поскольку это предусматривалось договором с союзниками, а 15 ноября Карельский фронт был расформирован.

От Минска до Варшавы

Июнь 1944 - январь 1945 гг.

В середине июня 1944 года, вопреки устоявшемуся сейчас мнению, основу танковых частей Красной Армии по-прежнему составляли Т-34 с 76,2-мм пушкой, а не Т-34-85. Конечно, новые “тридцатьчетверки” поступали в войска во всё большем количестве, однако в процентном отношении они ещё уступали машинам более ранних серий. Часто указывается, что из 811 “тридцатьчетверок” танки модификации с 85-мм пушкой составляли около половины.

Можно сказать, что при проведении операции “Багратион” советские войска полностью отыгрались за разгромной 1941-й год. Началось наступление 23 июня с рубежей в Могилевской, Витебской и Гомельской областях. Уже 25 июня была окружена, а затем ликвидирована витебская группировка противника в составе 5 дивизий. 27 июня была освобождена Орша, 29 июня разгромлена окруженная Бобруйская группировка врага. Здесь фашисты потеряли 50 тыс. человек. 1 июля войска 3-го Белорусского фронта освободили Борисов.

В ходе проведения операции удалось создать несколько “котлов”, где в окружение попали значительные силы вермахта. Только в минском “котле” на востоке от города оказалась окруженной 105-тысячная вражеская группировка 4-й и 9-й немецких армий. В течении 3-4 июля 1944 г., пока войска 1-го и 2-го Белорусских фронтов освобождали полностью разрушенный Минск, продолжалась ликвидация окруженных немцев. Полностью разгром в треугольнике Борисов-Минск-Червень был завершен лишь 11 июля.

Особую роль в достижении высоких темпов наступления сыграли танковые войска. Так, совершая рейд по лесам и болотам в тылу противника, не ввязываясь в затяжные бои, 4-я гвардейская танковая бригада подполковника О. А. Лосика, входившая во 2-й гвардейский танковый корпус, опередила главные силы отступающих немцев более чем на 100 км. Ночью 2 июля бригада по шоссе устремилась к Минску, с ходу развернулась в боевой порядок и ворвалась на городские окраины с северо-востока. Вскоре после танкистов 2-го гвардейского танкового корпуса на северную окраину Минска вышли передовые части 5-й гвардейской танковой армии. Тесня противника, танковые части, поддержанные подоспевшими войсками 11-й гвардейской и 31-й армий 3-го Белорусского фронта, начали отбивать у врага квартал за кварталом. В середине дня с юго-востока в город вступил 1-й гвардейский танковый корпус, а вслед за ним – 3-я армия 1-го Белорусского фронта.

Что касается боя советских танкистов в Минске, то почему-то принято считать, что 3-го июля танк под командованием Д.И.Фроликова действовал в одиночку. На самом же деле около 03:00 в город с северо-востока вошла танковая разведгруппа 4-й гвардейской танковой бригады гвардии полковника О.А.Лосика из 2-го гвардейского Тацинского танкового корпуса, которую возглавлял гвардии капитан П.И.Коровников. Танк командира группы был подбит в районе обсерватории из замаскированного зенитного орудия, однако группа продолжала движение. Два других Т-34-85 тоже были подбиты и только Фроликову удалось пробиться к центру города, где уничтожил танк и штурмовое орудие. Экипажи “тридцатьчетверок” гвардии младших лейтенантов П.Тарасова и И.Зенкина погибли. Сам Фроликов пал смертью храбрых в бою 2 февраля 1945 года и был похоронен в литовском городе Кибартай.

Тем не менее, небольшие шансы на успех оборонительного сражения в Белоруссии у немцев ещё оставались. Новый командующий группой армий "Центр" фельдмаршал Модель проявил оперативную гибкость. Он не стал занимать оборону прибывающими резервами, а, собрав их в кулак, нанес силами шести дивизий (в том числе - 3 танковых) контрудар, пытаясь остановить советское наступление на линии Барановичи-Молодечно. Однако это наступление едва не закончилось образованием нового “котла”, так как на флангах оказать поддержку было просто некому. Продолжая наступление, советские войска освободили территорию Западной Белоруссии и вышли на реки Висла и Нарев. 16 июля был освобожден г. Гродно, 26 июля - Брест. 3-й Белорусский фронт освободил города Вильнюс и Каунас и вышел на подступы к Восточной Пруссии. По советским данным, из 97 немецких дивизий и 13 бригад, участвовавших в боях в Белоруссии, 17 дивизий и 3 бригады были полностью уничтожены. Потери советской стороны, по данным из зарубежных источников, составили 2956 танков, 2447 единиц артиллерии и 822 самолета.

А вот на Украине новые “тридцатьчетверки” повоевали мало. Летом 1944 года почти вся украинская земля была освобождена от немецких войск, но в её западной части и Молдавии находилась достаточно сильная группировка противника, включая румын и венгров. Для её уничтожения была спланирована Яссо-Кишеневская операция, проведенная на участках групп армий “Центр” и “Северная Украина”. Два Украинских фронта, действия которых от имени Ставки координировал маршал С.К. Тимошенко имели над противником превосходство в личном составе 1,4:4 (1 млн. 250 тыс. против 900 тыс.), в артиллерии 2,1:1 (16 тыс. против 7600), в танках и самоходной артиллерии 4,7:1 (1870 против 404), в авиации 2,7:1 (2200 против 810). Главный удар наносился силами 6-й танковой армии, а также 27, 52 и 53-й армиями 2-го Украинского фронта в районе северо-западнее Ясс. Уже ко второй половине первого дня наступления 6-й танковой и 27-й армиям удалось прорвать оборону противника, а к исходу дня они вышли на оперативный простор. На правом фланге, севернее Тыргу-Фрумоса, для наступления в южном направлении вдоль реки Сирет были сосредоточены 7-я гвардейская армия и конно-механизированная группа Горшкова. 37-я и 57-я армии, а также два механизированных корпуса 3-го Украинского фронта Толбухина перешли в наступление с Тираспольского плацдарма. Левее 46-я армия двумя группировками проводила операцию на окружение румынского 3-го корпуса в нижнем течении Днестра.

После нескольких мощных ударов румынские войска дрогнули, а 23-го августа в Бухаресте произошел государственный переворот. Румыния, не успев выйти из войны, сразу же превратилась в противника Германии, чем поставила немецкие войска в данном районе в крайне тяжелое положение.

Итог этой операции для вермахта оказался весьма печальным. В течении 20-29 августа немцы и румыны потеряли около 400 тысяч убитыми и пропавшими без вести (из них было пленено 208,6 тыс. человек), уничтожено к 3 сентября 490 танков и штурмовых орудий, 1,5 тыс. орудий, 298 самолетов. В Западной Украине жестокие бои развернулись не только с немецкими войсками, но и с местными националистами. Так, в боях за город Львов 20–21 июля 1944 года отличился экипаж танка Т-34 с надписью на башне “Боевая подруга” (вторая с таким названием) под командованием старшего лейтенанта К.И. Байды из 93-й отдельной танковой бригады 4-й танковой армии, который подбил 11 немецких танков.

Пока на территории Белоруссии и Украины развивалось советское наступление и поражение группы армий “Центр” было предрешено Польский комитет национального освобождения решил инициировать восстание в Варшаве уже в июле 1944 года. Успех этого предприятия во многом зависел от действий советских войск и потому носил откровенно импульсивный и авантюристский характер.

Ещё до начала боёв за Варшаву Красная Армия к 25 июля находилась уже на ближних подступах к городу. Предпринятый двухдневный 500-км марш лишь растянул коммуникации и не дал возможности передовым соединениям с ходу пробиться в Варшаву. Немцы же, со своей стороны, стянув к Варшаве пять танковых дивизий (в том числе дивизии СС), перешли в контрнаступление и заставили 31 июля советское командование перейти к обороне. 1 августа свежие немецкие части контратаковали 2-ю гвардейскую танковую армию, сильно вырвавшуюся вперед и приближавшуюся к предместью Варшавы Праге, и заставили её отойти.

В таких условиях дальнейшее продвижение советских войск было невозможно. Пытаясь прорваться по правому берегу Вислы 2-я танковая армия оказалась слабо прикрытой с правого фланга, где должна была действовать 6-я кавалерийская дивизия, и вынуждена была остановиться. В намного более сложной ситуации оказался 3-й танковый корпус, который сильно вырвался вперед и оказался в “мешке”, заранее подготовленном немцами. В течении следующих суток, в районе Радзымин-Воломин-Окунев, они методично наносили удары по не имевшим поддержки танковым частям и 3-го августа корпус был практически уничтожен. Тяжёлые потери также понёс 8-й гвардейский танковый корпус, значительные – 16-й танковый корпус. В течении 5-6 августа 2-я танковая армия, потерявшая к тому времени 284 танка (по немецким данным - 337), была выведена из боя и отправлена на пополнение и переформирование. Ввиду больших потерь и яростного сопротивления немецких войск и их союзников (подразделения РОНА, Казачьего стана и другие национальные формирования) Ставка ВГК отказалась от дальнейших действий по освобождению Варшавы и сосредоточило усилия на фланговых ударах. Впрочем, рассматривался вариант нового наступления а польскую столицу в период с 23 по 25 августа, но он не получил одобрения.

К середине сентября, когда восстание было полностью подавлено, Варшава находилась в полуокружении. На южном участке советско-польские войска захватили несколько плацдармов в районе Пулавы и у реки Пилицы в районе Варка. 47-я армия, остановленная возле варшавской Праги и растянувшая свои порядки на 80 км, до 20 августа оставалась в этом районе в полном одиночестве, пока с ней не соединилась 1-я польская армия генерала Берлинга. Пригород удалось очистить 13 сентября, но попытка советских войск высадить разведывательные соединения по ту сторону реки с ходу, на плечах отступающего противника, не удалась. 16 августа на другой берег переправились соединения 1-й польской армии, но не смогли удержаться и эвакуировали плацдарм, понеся большие потери.

Наступление в центральной части Польши пришлось отложить до января 1945 года, однако на других участках фронта ситуация выглядела значительно лучше.

Стремительно развивалась Львово-Сандомирская операция, начатая войсками 1-го Украинского фронта 13 июля 1944 года. Несмотря на “несчастливое” число настоящим несчастьем оно обернулось для немцев. На рава-русском и львовском направлениях части 3-й гвардейской и 13-й советских армий прорвали тактическую оборону немцев и к 15 июля продвинулись на глубину до 20 км. Как только обозначился успех в бой ввели 1-ю гв.ТА, с помощью которой была прорвана вторая линия обороны немецких войск. Нашим Т-34 и Т-34-85, прежнему составлявшим основу танковых частей, а также тяжелым танкам ИС-2 и самоходным орудиям удалось взломать оборонительные порядки 16-й и 17-й танковых дивизий вермахта, и к исходу дня войска 1-го Украинского фронта вошли на территорию польской Силезии. От полного разгрома эти подразделения спас только своевременный отход и осенью 1944 года уже сильно потрепанные немецкие дивизии участвовали в боях в южной части Польши. В основном 16-я и 17-я тд были оснащены средними танками Pz.III и Pz.IV, в то время как другие подразделения были укомплектованы более мощной бронетехникой. Но об этом будет рассказано ниже.

Параллельно с этим советское командование усилило авиационные и артиллерийские удары на этом направлении и 16 июля ввело в сражение 3-ю гвардейскую, а затем 4-ю танковые армии – они вводились в узкий коридор шириной 4-6 км и длиной 18 км, образованный ударом 60-й армии. Общими действиями к 22 июля в районе Бродов была уничтожена крупная группировка во йск противника и началось наступление на Львов. С ходу взять город не удалось, поэтому танковым армиям пришлось обходить город с севера и юга. Львов был освобожден 27-го июля, а несколько ранее советские войска и польские партизанские части вошли в города Галич и Перемышль.

После небольшой передышки войска 1-го Украинского фронта двинулись к реке Висла, где немцы старались соорудить новую оборонительную линию. Усилиями трех армий, в том числе и 1-й гв.ТА, и конно-механизированной группы в течении 29-30 июля были разгромлены силы противника у Аннополя. Развивая успех войска 1-й гвардейской танковой и 13-й армий захватили плацдармы через Вислу и начали форсирование реки. Так было положено начало одному из наиболее известных танковых сражений – бою за Сандомирский плацдарм.

Первыми на левый берег Вислы в районе Сандомира вышли части части 13-й армии (генерал-лейтенант Н.П.Пухов) и передовые отряды 1-й гвардейской танковой армии (генерал-полковник танковых войск М.Е.Катуков), вслед за которыми переправились соединения 3-й гвардейской танковой армии (генерал-лейтенант П.С.Рыбалко). К исходу 1 августа южный плацдарм был расширен до 30 км по фронту и 20 км в глубину.

Немецкое командование, ясно понимая опасность этого “клина”, стянуло в этот район пять дивизий из группы армий “Южная Украина”, пять пехотных дивизий из Германии, три пехотные дивизии из Венгрии и шесть бригад штурмовых орудий. Одним мощным контрударом предполагалось опрокинуть советские войска и восстановить линию фронта. Такие действия противника были очевидны и в течении 10-11 августа была проведена перегруппировка имевшихся на плацдарме частей и подтянуты резервы.

Сам плацдарм представлял собой полукольцо, левый фланг которого упирался в Вислу, в центре оборону держала 53-я гв.тбр, а на правом фланге находилась 52-я гв.тбр. С советской стороны в количественном отношении явно доминировали Т-34-85, но имелось небольшое количество ИС-2 и самоходных орудий ИСУ-152. Немцы располагали значительным числом средних танков Pz.Kpfw.IV, но под Сандомир стянули достаточно много Pz.Kpfw.V “Panther” и, что более важно, новейших тяжелых танков Pz.Kpfw.VI Ausf.B “Tiger II” из 501-го танкового батальона – всего около 60 машин, но треть из них находилась в ремонте. Планировалось, что с помощью этих машин, столь удачно действовавших в июле 1944 во Франции, можно будет пробить советскую оборону и ликвидировать плацдарм. На деле всё вышло с точностью до наоборот.

Командование 53-й бригады в лице полковника В.С.Архипов и начальника штаба С.И.Кирилкиным, правильно предполагало, что танки противника не пойдут по песчаным полям и попытаются обойти позиции с флангов. Во взаимодействии с другими частями они решили устроить немцам “карман”. И это при том, что обе танковые бригады были сильно потрепаны в предыдущих боях. Например, в 53-й гв.тбр. осталось всего девять Т-34-85, 52-й гв.тбр. располагала девятью Т-34 обр.1943 г. и десятью Т-34-85, занимавшая оборону на севере 51-я гв.тбр. в своем составе имела 11 танков Т-34 обр.1943 г. и четыре танка Т-34-85. У Сташува находились также 11 тяжелых танков ИС-2 и один ИС-85, принадлежавших 71-му отдельному гвардейскому тяжелому танковому полку.

Находившаяся на направлении ожидаемого удара 53-я бригада выдвинула вперед отделение “тридцатьчетверок”, которые замаскировали в копнах соломы. Им предстояло сыграть роль “заигрывающих” танков, отвлекая на себя внимание. До дня наступления, 13-го августа, немцы так и не смогли вскрыть расположение боевых порядков бригады и нанесли авиационно-артиллерийский удар по пустому месту.

Атака началась в 7 утра – под прикрытием тумана на советские позиции двинулось 11 тяжелых танков “Tiger II” в сопровождении бронетранспортеров с пехотой. Дождавшись, когда немецкие танки подойдут на расстояние ближе 400 метров, “заигрывающий” Т-34-85 под командованием А.П.Оськина открыл огонь. В течении нескольких минут экипаж “тридцатьчетверки” расстрелял три “королевских тигра”, после чего в бой вступили 2-й и 3-й батальоны 53-й танковой бригады. Немцы начали отступать, оставив в деревне Оглендув и близ неё два совершенно целых “Tiger II”. В это время другая немецкая группа с несколькими “королевскими тиграми” попыталась остановить наступление советской пехоты западнее Оглендува, но сама попала под обстрел 122-мм орудий ИС-2 и потеряла ещё два танка.

Повторная атака “королевских тигров” была проведена в направлении на деревню Поник, где их также встретили ИС-2. Потеряв в течении дня 13 тяжелых “Tiger II” и 11 танков других типов немцы начали отступление. Необходимо отметить, что этот успех был тем более впечатляющим, что советские танковые бригады в этих боях не потеряли ни одного своего танка.

По словам советского участника этого боя, группа Т-34-85 выскочила из леса на поле, где находилось два “королевских тигра” – из-за огромной массы немецкие танки увязли в грунте приблизительно почти по самое днище и потеряли подвижность. Экипажи “тридцатьчетверок”, прекрасно знавшие, что у тяжелых танков башни вращаются катастрофически медленно, быстро сблизились, смешались и стали обстреливать их. В результате, экипажи “королевских тигров” вынуждены были покинуть свои обездвиженные машины и убежать с поля боя, не подорвав брошенную технику. Третий танк был захвачен уже в населенном пункте – он тоже был абсолютно целым, но израсходовал практически всё горючее.

Новую попытку ликвидировать сандомирский плацдарм немецкое командование предприняло в районе лагувского выступа, пытаясь уничтожить прорвавшиеся советские войска силами двух танковых корпусов. Вместо этого, в результате ответных ударов трех советских армий, часть немецких сил подверглась окружению и уничтожению. Впрочем, за месяц наступательных боёв, темп заметно снизился и дальнейшее продвижение на запад частей 38-й армии успеха не имело. 29 августа войска 1-го Украинского фронта перешли к обороне.

Бой на Западной Украине и в Силезии имели свою отличительную черту. Потерявшая много людских ресурсов Германия была вынуждена “воспользоваться услугами” своих союзников – помимо венгерских частей активную поддержку вермахту оказали части УПА (Украинской Повстанческой Армии), которые продолжали бои в тылу у советских войск до конца года. В то же время, Красной Армии оказывали поддержку польские партизаны. Как бы третьей силой были части Армии Крайовой, которые пытались поднять восстание в нескольких крупных городах и даже имели некоторый успех. Будь у поляков бронетехника и тяжелая артиллерия исход сражения в Западной Украине был бы несколько иным.

Австрия, Болгария и Югославия

1944-1945 гг.

К осени 1944 года советское наступление докатилось до границ бывшей Югославии, которая более трех лет была поделена между хорватами, немцами и итальянцами. Столь быстрое продвижение объяснялось выходом Румынии из войны и переходом этой стран на сторону СССР, что заметно облегчало Красной Армии продвижение по её территории. Нельзя было не учитывать и присутствие на югославкой земле подразделений НОАЮ под командованием И.Тито, которые оттянули значительную часть сил противника на себя. В то же время Болгария ещё находилась в союзе с Германией – болгарские войска находились в Югославии в большом количестве и занимались как охранными функциями, так и противопартизанскими операциями. Решить проблему с двумя балканскими странами было непросто. Болгария не объявляла войну Советскому Союзу и потому у командования КА была надежда на бескровное решение конфликта. Для этого требовалось показать, что советские войска не агрессивны и процесс вступления на болгарскую территорию носил откровенно демонстрационный характер. В августе 1944 года солдаты 3-го Украинского фронта, которым предстояло провести эту операцию, получили новую форму, а машины, танки и артиллерия были приведены практически в парадный вид. Предполагалось, что советские войска войдут в Болгарию как освободители, и надежды командования в этом плане полностью оправдались.

Ввод войск начался 8 сентября 1944 года и прошел наилучшим образом. Части 4-го гв.мехкорпуса первыми пересекли румыно-болгарскую границу и за два дня беспрепятственно продвинулись на 110-160 км, достигнув Варны. В это же время 7-й мехкорпус вышел к Шумену, где был остановлен по приказу Генштаба. Происшедшая 9 сентября смена власти довершила процесс перехода Болгарии на сторону союзников.

Разработка плана по освобождению Югославии была завершена к концу сентября. Удар должен был наноситься с двух направлений частями 3-го Украинского фронта и 2-й болгарской армии. Северная группа была наиболее сильной в отношении танков, так как в её составе находилась 57-я армия и 4-й гв.мехкорпус. Если армейские подразделения были оснащены только “тридцатьчетверками” с 76,2-мм пушкой, то механизированный корпус 7-го октября получил пополнение в виде 110 танков Т-34-85 и 7 самоходок ИСУ-122. Даже с учетом поступления новой техники задача танкистов не упрощалась – им предстояло действовать в условиях сложной гористо-лесистой местности, где немцы успели создать глубоко эшелонированную оборону. На направлении главного удара действовала 57-я армия, стрелковые дивизии которой перешли болгаро-югославскую границу 28-го сентября и за неделю продвинулись к г.Заечар. Большую помощь оказали советским войскам части НОАЮ, благодаря чему приграничное сражение немцами и их союзниками было полностью проиграно. На этом этапе боёв танки действовали не слишком активно из-за неблагоприятных условий местности. К исходу 4-го октября немецкая оборона была прорвана на 110 км по фронту и 40 км в глубину. Вермахт предпринял меры по отводу войск, опасаясь их окружения, иногда переходя в контратаки. Одна из них была проведена в районе Заечара, однако после прибытия туда 4-го гв.мехкорпуса город был освобожден к исходу 7 октября.

Впоследствии танки Т-34-85 участвовали в очистке от немецких войск практически всех крупных городов, находившихся в направлении удара 3-го Украинского фронта. В частности, “тридцатьчетверки” 36-й гв.тбр своими активными действиями способствовали освобождению городов Петроград, Табановце и Ждрело. Успех был достигнут во многом благодаря скоординированным действиям танковых, артиллерийских и пехотных подразделений.

Успешными оказались действия 46-й армии 2-го Украинского фронта, наступавшей в излучине Дуная. Ей достался один из наиболее сложных участков – Трансильванские Альпы, за которыми открывался выход на Воеводину (населенную преимущественно венграми) и северную часть Сербии. Теперь советским войсками предстояло отрезать отступающие части противника и не дать им соединиться. На острие удара теперь действовали танкисты. В течении 11-12 октября через реку Велика Моарва была проведена переправа 4-го гв.мехкорпуса, которые выдвинулись в направлении н\п Доли Ливадицы. С другого направления к Белграду стали походить 15-й гв.мехбригады, занявшие н\п Велика Плана и Смердево.

Штурм югославской столицы был проведен совместными усилиями 4-го гв.мехкорпуса, 73-й и 230-й стрелковых дивизий, а также восьми дивизию НОАЮ. Представляя, насколько сильно может быть укреплен Белград, советское командование создало большое количество штурмовых групп, оснащенных танками, артиллерией и пехотой. К вечеру 14-го октября первая линия немецкой оборону была прорвана, а спустя неделю сопротивление противника вокруг Белграда было окончательно сломлено. В этой операции особо отличилась 36-я гвардейская танковая бригада, укомплектованная Т-34-85. Далее оставшуюся югославскую территорию освобождала НОАЮ, которой в 1944 году также передали 65 Т-34-85, а советские войска двинулись в Венгрию и Австрию.

http://karopka.ru/upload/iblock/4fa/image009_preview.jpg

Бои в Австрии, начавшиеся весной 1945 года, носили не менее ожесточенный характер. Наступление планировалось начать 17-18 марта силами 2-го и 3-го Украинского фронтов, завершив разгром противника у острова Балатон и выйдя к городам Шпрон, Папа и Дьер. При этом, в составе 46-й армии находилось всего 66 танков (преимущественно Т-34 различных версий) и 99 САУ из 2-го гв.мехкорпуса. По решению армейского командования самоходчикам предстояло действовать на узком участке фронта шириной всего 14 км. Первому эшелону 46-й армии противостояли значительные силы, включавших остатки танковой дивизии с 85 машинами. Среди них были как Pz.IV, так и “тигры”, “пантеры” и самоходные орудия типа StuG III, “Brummbar” и “Hetzer”. В оборонительной операции машины последнего типа были особенно опасны. Всего же, на 16 марта 1945 года, войска 3-го Украинского фронта имели порядка 90 танков Т-34 всех модификаций.

Наступление началось 16 марта и продвигалось с большим трудом. Идея советского командования зажать остатки 6-й танковой армии SS между озерами Балатон и Веленце, завершив тем самым их разгром, находилась под угрозой срыва из-за сильного сопротивления немецких и венгерских войск. Темп движения советских войск в течении текущих суток составлял всего 6-8 км, поэтому командование решило задействовать 6-я гв.танковую армию в составе 9-го механизированного и 5-го гв.танкового корпусов, располагавших на 23 марта 423 танками и САУ. Впоследствии 3-му Украинскому фронту передали в подчинение 21-й и 23-й (34 Т-34, 4 ИС-2, 6 ИСУ-122 и 4 ИСУ-152 на 16 марта) танковые корпуса, благодаря чему удалось создать перевес на наиболее важном участке фронта.

К 26-му марту частям 46-й армии 2-го Украинского фронта и частям 3-го Украинского фронта удалось прорвать оборону противника между Дунаем и оз.Балатон, создав предпосылки для наступления на Вену. Впрочем, силы атакующих были на исходе. К примеру, приданной 7-й гвардейской армии 27-й гв.тбр числилось всего 9 Т-34 и 1 СУ-85, из которых три машины было в ремонте. Ещё хуже обстояли дела у 2-го танкового полка румынской армии, выполнявшего вспомогательный удар. В течении 26 марта потери этого подразделения составили 14 танков и 1 САУ, включая 10 французских R-35. Собрав остатки румынских танков бригада сосредоточилась к 10 апреля в Цвендрфе, приготовившись оказать поддержку 4-й гвардейской дивизии ВДВ. Всего удалось собрать 10 Т-34, 5 СУ-76 и 15 румынских танков и САУ. В результате удачных совместных действий советско-румынским войскам удалось преодолеть реки Грон, Нитра и Ваг, после чего освободить Братиславу.

Штурм столицы Австрии начался 6 апреля. Для проведения этой операции выделили 4-ю и (частично) 9-ю гвардейские армии. Одновременно с юга город обходили части 6-й гв.танковой армии и основные силы 9-й гв.армии. Особо сильное сопротивление немцы оказали у мостов через Дунай, пытаясь максимально сдержать продвижение советских войск. Благодаря быстрым и скоординированным действиям удалось уберечь Вену от полного разрушения, как это произошло с Берлином, Дрезденом и многими другими европейскими городами. Этот успех также принадлежит и танкистам, воевавшим на Т-34-85 – именно эти машины находились к маю 1945 года в явном большинстве и довершили разгром немецких войск в Австрии.

На Берлин!

Январь-май 1945 гг.

Висло-Одерская наступательная операция вошла в историю 2-й мировой война как одна из наиболее успешных. Однако досталась она ценой больших потерь для Красной Армии.

К январю 1945 года пространство между реками Висла и Одер было сильно укреплено немцами и разделено на 7 оборонительных районов. Помимо разнообразных ДОТов и полевых укреплений сюда стянули значительные силы бронетехники. Достаточно сказать, что данный рубеж обороняли 712 танков и САУ далеко не устаревших типов. Для прорыва обороны противника предстояло создать значительный перевес в живой силе и технике. Ставка ВГК распорядилась передать часть своих резервов войскам 1-го Белорусского фронта, в состав которого вошли 1-я и 2-я гвардейские танковые армии (ТА). Поскольку противник был чрезвычайно опасен и обладал некоторым преимуществом в отношении тяжелых танков и САУ в войска поступило значительное количество новых “тридцатьчетверок” и самоходных орудий на базе танка ИС-2. По состоянию на 14 января 1945 года обе ТА располагали 1721 Т-34-85 из общего количества 2263 танка. Кроме того, активную поддержку им оказала 8-я гв.ТА.

Разгром немецкой группы армий “А” на территории Польши, проведенный при участии трех танковых армий, начался в первый же день наступления. Взломав оборону противника советские танки вышли в его тылы, пытаясь охватить очаги сопротивления сразу с нескольких сторон. Уже 17-го января немецкое командование дало приказ на отход к оборонительным позициям Сохачев, Томашув, Рава Мазовецка, однако закрыть все “дыры” в обороне и выиграть время на отход не удалось. Так, в райне Варшавы попали в окружения и были уничтожены главные силы 46-го и 56-го танковых корпусов. Далее началось преследование отступавшего противника, который постоянно навязывал арьергардные бои и одновременно начал переброску войск с Западного фронта. К исходу 19 января был освобожден Лодзь, а спустя две недели советские войска вступили на территорию Германии. Потери были велики – только 2-я гв.ТА потеряла треть своих танков (около 200 машин), но даже в этом случае она сохраняла 9-кратное превосходство в бронетехнике над противником. В составе 1-й гв.ТА осталось 317 Т-34-85, 29 ИС-2 и 156 самоходных орудий.

Последнее яростное сопротивление оказал гарнизон Познани. Расположенная близ города крепость и наличие старых укреплений, оставшихся ещё с 1-й мировой войны, без проблем позволили немцам достаточно прочно закрепиться здесь. В ходе ожесточенных боёв, продолжавшихся до начала февраля, немцы были выбиты из города и лишь немногим из них удалось переправиться через реку Варта. После этого настала очередь подготовки операции по прорыву последнего рубежа немецкой обороны и штурма Берлина.

Прорыв позиций на Зееловских высотах и дальнейший разгром немецкой армии не стал сюрпризом для её командования. Дело заключалось в скорости, с которой советские войска провели последнее натсупление на Восточном фронте. Основную ударную силу здесь составляли 1-я и 2-я гв.ТА, оснащенные в большинстве своём танками Т-34-85 и ИС-2. Сейчас принято ставить под сомнение необходимость фронтального удара, нанесенного частями 1-го Белорусского фронта, но давайте не будем забывать, что ВГК требовала скорейшего взятия Берлина.

Несколько неожиданной выдалась операция по окружению и ликвидации крупной немецкой группировки к юго-западу от Берлина в районе деревни Хальбе. К 22 апреля 1945 года советские войска зажали в “стальные клещи” части 9-й армии и других соединений общей сложностью до 200.000 человек. Бронетанковая группировка противника располагала почти 200 танками и САУ, включая тяжелые “тигры” различных вариантов и штурмовыми орудиями на их базе. Процесс окружения облегчался практически полным отсутствием у немцев горючего и бездействием авиации, но сложилось так, что танковые части 1-го Украинского фронта были нацелены на Берлин и отражать контратаки пришлось стрелковым подразделениям.

В предчувствии грядущего коллапса немецкое командование собрало для прорыва из окружения значительные силы, включавшие следующие боевую группу 21-й танковой дивизии, 342-ю пехотную дивизию, подразделений 35-й полицейской дивизии СС и бронированной группы на основе разведывательного батальона SS V горного корпуса (105-го разведывательного батальона СС гауптштурмфюрера Фуккера). Удар намечался не позднее 25-го апреля, но днем ранее советским войскам удалось соединиться у Бонсдорфа и в “котле” оказалась не только 9-я армия, но и часть 4-й танковой армии. Едва выбив противника из Люббена бригады 25-го танкового корпуса, 389-я и 58-я стрелковые дивизии стали сосредотачиваться к юго-западу от городу – в этот момент авиаразведка сообщила, что “в направлении на автостраду на район Фрейдорф — Хальбе двигается группировка противника численностью до 70 тысяч человек при поддержке артиллерии и до 200 бронеединиц ”. Хотя силы были явно не равны советским частям удалось не только сдержать противника, но и перейти затем в контрнаступление. На прорыв первой шла 21-я танковая дивизия немцев, сконцентрировав главный удар в районе Хальбе, где заняли позиции 58-я и 389-я стрелковые дивизии. Стоит отметить, что танков у них не было и в течении 25-26 апреля пехоте пришлось отбиваться только при помощи артиллерии и авиации, которая действовала очень эффективно. Для поддержки пехотных соединений командование выделило 71-ю танковую бригаду, усиленную батареями СУ-100 и дивизионом реактивных минометов. Однако, начав выдвижение утром 26 апреля, бригада несколько опоздала – вместо неё на передний край выдвинули 68-ю гвардейскую танковую бригаду. Как можно догадаться, основную часть техники составляли Т-34-85. Завязав в бои в районе Барута советским танкистам удалось сдержать натиск противника, прорывавшегося на запад, подбив за день три САУ, две “пантеры” и один танк, который был идентифицирован как “тигр”.

Рано утром 27 апреля командование 21-й тд перегруппировало силы и, вместе с частями 712-й пехотной дивизии, собралась в лесу к северо-востоку от Барута. В 07:00, после артиллерийской подготовки, немцы пошли на прорыв. В тяжелейшего трехчасового боя к 10.00 совместными действиями 148-го и 150-го гв. стрелковых полков и 68-й танковой бригады прорывающаяся группа была большей частью отброшена назад. В ходе боя “тридцатьчетверки” уничтожили 7 танков противника, захватили 8 танков «Пантера», 4 тяжелых орудия, 10 полевых орудий, 2 бронетранспортера и 111 автомашин. Также танкистами в плен было взято 670 солдат и офицеров противника. Собственные потери 68-й танковой бригады составили 1 танк сожженным и 1 подбитым, 6 человек убитыми и 29 ранеными. После этого стрелковым частям удалось окончательно раздробить соединения противника, пытавшегося вырваться из окружения, и довершить его разгром.

Сутками позже немцы предприняли несколько мощных атак у Хальбе. Весь день 29 апреля советские части (в основном пехота и артиллерия) отражали натиск противника, которому в некоторых местах удалось прорвать советскую оборону. На выручку пехотным подразделениям вновь вышли танкисты 68-й бригады. Силы противника в количественном отношении были заметно больше, в результате чего 10 Т-34-85 из 3-го батальона оказались в окружении в лесном массиве к северу от Мюккендорфа. В жестоком бою бригада безвозвратно потеряла две машины: один танк был сожжен после попадания фаустпотрона, а второй был подбит “тигром”. В этой тяжелой ситуации командир батальона запросил помощь у бригадного командования и к 1 часу ночи следующего дня к осажденным пробился 1-й батальон в составе 8 танков.

В 8 часов утра 30 апреля немцы пошли на последний, весьма подлый шаг. Начав переговоры они попытались отвлечь внимание танкистов от прорыва группы из 400 пехотинцев при поддержке 8 танков и САУ. В начале прорыва успех сопутствовал немцам – одной из “пантер” удалось подбить Т-34, а основные силы начали теснить батальоны к Нейхофу. Своевременно выведя танки из окружения командование бригады дождалось подкрепления и к концу дня, с помощью частей 395-й стрелковой дивизии, им удалось разбить прорвавшихся немцев. Действуя из засад экипажам 68-й тбр удалось уничтожить 8 самоходок противника без собственных потерь. После завершения операции подсчитали трофеи – оказалось, что помимо различной легкой бронетехники было захвачено 26 танков и 66 САУ.

А в это время основные силы осадили германскую столицу. Штурмовавшую Берлин группировку советских войск можно условно разделить на три группы: северную (3-я ударная и 2-я гвардейская танковая армии), юго-восточную (5-я ударная, 8-я гвардейская и 1-я гвардейская танковая армии) и юго-западную (войска 1-го Украинского фронта). Противопоставить что-либо серьезное немецкая армия в то время уже не могла. В ход пошло буквально всё, что имелось под рукой, в том числе учебные и экспериментальные танки, а также музейные экспонаты. Достаточно привести в качестве примера британский Mk.IV времен 1-й моровой войны и советский Т-35 образца 1933 года, которые были выведены на улицы Берлина и использовались в качестве бронированных огневых точек. Более того, только 1-я гв. танковая армия опросом пленных выявила среди противостоявших немецких войск около 70 (!!!) частей и подразделений. Среди них были батальоны фольксштурма, полицейские участки, полицейские группы по откапыванию засыпанных после бомбардировки, охрана Берлинской тюрьмы, батальон шоферов, батальоны связи, строительные батальоны, батальон аэродромной комендатуры, крепостные противотанковые и пулеметные батальоны. В то же время город был насыщен разнообразными ДОТами, БОТами и просто закопанными в землю танками, сильно затруднявшими продвижение бронетехники.

Северная группировка вторглась в предместья Берлина 24 апреля, в течении суток овладев пригородом Рейникендорф и вышла на северный берег канала Берлин-Шпандауэр-Шиффартс в районе Фолькс-парка. Хорошо укрепленный канал оказался значительным препятствием, поэтому частям 1-го мехкорпуса, прибывшим для поддержки пехоты, пришлось маневрировать вдоль берега. Наибольший успех сопутствовал 19-й механизированной бригаде, которой удалось захватить плацдарм на другом берегу и успешно отразить несколько контратак. На соседнем участке пытался безуспешно прорваться 12-й гв. танковый корпус, но 25 апреля ему удалось нащупать слабое место в обороне противника и организовать переправу. Форсирование проводилось в сложном месте, где Берлин-Шпандауэр-Шиффартс разделяется на два рукава, так что появление “тридцатьчетверок” на этом участке стало полной неожиданностью для немцев.

В этот же следующий день подоспели части 9-й танкового корпуса в составе 29-й тбр (30 Т-34), 95-й тбр (15 Т-34 и 5 СУ-100) и 108-й тбр (7 Т-34). Прибывшие танки распределили между тремя стрелковыми корпусами.

Задачей 1-й гв. танковой и 8-й гв. армий был охват Берлина с юга. Противником двух армий в юго-восточных районах Берлина были остатки дивизии СС “Nordland” и отдельные части берлинского гарнизона. Захватив плацдарм на берегу р.Шпрее советские бронетанковые части стали концентрировать там крупные силы. Форсирование реки помогали осуществлять суда Днепровской флотилии и 273-й батальон амфибий. По состоянию на 8.00 23 апреля 11-й гв. танковый корпус насчитывал боеготовыми 57 Т-34, 18 ИСУ-122, 8 СУ-100, 5 СУ-85, 2 СУ-57, 10 СУ-76: 8-й гв. механизированный корпус – 72 Т-34, 8 ИС-2, 9 СУ-100, 4 СУ-85, 2 СУ-57, 17 СУ-76. В тот же день в оперативное подчинение 8-й гв. армии вошла 64-я гв. танковая бригада (40 Т-34) из состава 1-й гв. танковой армии.

Первая попытка переправы, предпринятая утром 24 апреля закончилась неудачно – паром попал под огонь артиллерии и затонул в 20 метрах от берега вместе с подбитым на нем танком. Решив не испытывать судьбу приказом М.Е,Катукова 11-й корпус был развернут на переправы 8-го корпуса. В результате было выиграно время и удалось избежать крупных потерь. Параллельно с этим 8-я гв. армия соединилась с 3-й гв. танковой армией 1-го Украинского фронта в районе Шенефельда, 4-й гв. стрелковый корпус вышел к Ландвер-каналу, а 28-й и 29-й гв. стрелковые корпуса - к Тельтов-каналу. Все переправы и мосты были предварительно взорваны немцами, за исключением одного. За его захват развернулась жестокая схватка – с одного берега действовали советские танки, с другого их градом огня осыпала вражеская артиллерия и гранатометчики.

В течении следующих трех суток, с 25 по 27 апреля, танковые части снащенные в основном Т-34 форсировали каналы и вышли к центру Берлина. Именно в городских боях танковые корпуса понесли основные потери, поскольку сопротивление берлинского гарнизона заметно усилилось. Борьба теперь шла не столько за кварталы, сколько за отдельные здания и перекрестки улиц. Наступавший в авангарде 11-й танковый корпус получил приказ выдвигаться мимо бункера Гитлера к Рейсхтагу. Эта сложная задача имела не столько тактическое, сколько моральное значение, причем действовать предстояло небольшими силами. Быстрый прорыв организовать не удалось из-за большого количества баррикад и отсутствия переправ через Ландвер-канал. Это создало предпосылки для захвата Рейхстага частями 8-го гв. мехкорпуса.

К утру 29 апреля войскам 5-й ударной армии оставалось пройти 1500 метров, а от передовых частей 3-й ударной армии части армии Н. Э. Берзарина отделяло 1750 метров. В количественном отношении в 11-й гв. танковый корпус выглядел слабее, поскольку в нем насчитывалось боеготовыми 42 Т-34, 10 СУ-100, 5 СУ-85, 2 СУ-57, 8 СУ-76. В то же время 8-й гв. механизированный корпус располагал 56 Т-34, 9 ИС-2, 9 СУ-100, 3 СУ-85, 2 СУ-57, 17 СУ-76.

Для штурма правительственных зданий подтянули тяжелую артиллерию и после сильной огневой подготовки в 11:30 30 апреля части 11-го гв.тк пошли на штурм. Бои продолжались в течении всего дня, иногда приобретая очаговый характер и только в 21:30 над Рейхстагом подняли красное знамя.

Выполнив символическую, но важную задачу по захвату Рейхстага 11-й гв. тк был направлен на помощь подразделениям 8-го гв.мк, который совместно с 39-й и 88-й гв. стрелковыми дивизиями после 30-минутной артподготовки начал штурм Зоологического сада, нанося удар с юга. На острие удара находилась 40-я танковая бригада, танкистам которой удалось разбить массивную каменно-земляную баррикаду. Потери были чувствительными, поэтому в 6 утра 1 мая по приказу командования ей пришлось передать оставшиеся 12 Т-34 в состав 44-й тбр и выйти из боя. Вместе с 45-й бригадой (ранее они совместно действовали в районе Ангальтского вокзала) им пришлось остановиться у забаррикадированного Лютцов-шоссе. Здесь обоим подразделениям пришлось завершить уничтожение остатков оборонявшихся немецких частей.

В то время как войска 3-й ударной армии штурмовали центр города, корпуса 2-й гв. танковой армии наступали к окраине парка Тиргартен. 12-й гв. танковый корпус наступал в уменьшенном составе: 49-я гв. танковая бригада, сдав оставшиеся танки 48-й гв. танковой бригаде, была выведена из боя. В течение дня части корпуса вели упорные бои за станцию Тиргартен, прикрывающую подступы к парку с запада, но успеха не имели. Под вечер на помощь прибыла 1-я польская пехотная дивизия. Установив порядок взаимодействия танкисты в течении 30 апреля предприняли очередной штурм, однако прорвать немецкую оборону и выйти к ж\д станции снова не удалось. Штурм был возобновлен 1 мая, когда после 90-км марша прибыл 9-й тк, который к 15.00 двумя бригадами сосредоточился в северо-восточной части Шарлоттенбурга. На этот раз “тараном” выступала штурмовая группа в составе роты автоматчиков, роты танков Т-34 и батареи СУ-100. Автоматчики двигались впереди, и вели огонь по окнам домов на противоположной стороне улицы. За автоматчиками шли танки, уничтожавшие огневые точки противника. СУ-100 прикрывали действия автоматчиков и танков, а также разрушали здания, в которых засел и упорно оборонялся противник. Стена парка Тиргартен была подорвана саперами. Медленно продвигаясь, проводя беглый осмотр помещений, свою задачу группа выполнила 2 мая к 7:00.

Бессмысленность сопротивления стала очевидна несколькими часами ранее, когда немецкое командование подписало акт о капитуляции гарнизона. Настало время посчитать потери. Как и следовало ожидать больше всего танков потеряли ударные части. К примеру, 11-й гв.тк во время Берлинской операции недосчитался 253 танков и самоходок, из которых львиную долю составляли Т-34. Интересно, что наибольшие потери пришлось на действия ПТО противника – 68 танков полностью сгорело и 143 было подбито. А вот на долю “фаустников” пришлось только 23 и 13 машин соответственно. Ещё четыре танка потеряли на минах и один был уничтожен авиацией. Для сравнения, тяжелых танков ИС-2 было потеряно 19 единиц, а самоходок СУ-76М – всего восемь. Людские потери 11-го танкового корпуса составляли 483 человека убитыми и 1650 человек ранеными.

Не лучшим образом обстояли дела и во 2-я гв. танковой армии под командованием С. И. Богданова, которая безвозвратно потеряла 209 боевых машин. По типам они распределялись следующим образом: 123 Т-34, 53 М4А2, 7 ИС-2, 7 СУ-122, 7 СУ-100, 1 СУ-85, 6 СУ-76. Что касается периода уличных боев в Берлине, то с 22 апреля по 2 мая 1945 г. армия потеряла безвозвратно 52 Т-34, 31 М4А2, 4 ИС-2, 4 ИСУ-122, 5 СУ-100, 2 СУ-85, 6 СУ-76.

В ходе штурма Берлина 3-я гв. танковая армия потеряла 191 танк и 40 САУ. Из них безвозвратно - 174 танка и 30 самоходных орудий. К началу операции армия насчитывала боеготовыми 431 танк и 201 САУ. По этапам операции потери распределялись следующим образом. При прорыве обороны немцев на реке Нейсе армия потеряла безвозвратно 58 танков и 9 САУ. Остальные 121 танк и 21 САУ были потеряны на подступах к Берлину и в уличных боях за Берлин. В самом Берлине за 9 дней боев с 23 апреля по 2 мая 1945 г. армия безвозвратно потеряла 99 танков и 15 САУ. Всего, с 15 апреля, армия недосчиталась по боевым причинам 365 “тридцатьчетверок” (166 сгорели или не подлежали восстановлению).

Относительно “повезло” 4-й гв. танковой армии, которая потеряла 111 “тридцатьчетверок” (34 безвозвратно) и 55 боевых машин других типов. В данном случае основные потери опять пришлись на противотанковую артиллерию, а не на “фаусты”. Расчетам немецких ПТО удалось подбить и уничтожить не менее 70 Т-34, в то время как на долю гранатометов пришлось всего 30.

В руках врага

1944-1945 гг.

В ходе войны не один десяток Т-34-85 достался Германии и её союзникам в качестве трофеев. Немцы не были удивлены началом поставок в БТВ РККА нового танка, но само его появление вызывало озабоченность. Трофеи включались в состав как танковых, так и пехотных дивизий, причем танки по нескольку раз могли переходить из рук в руки. Примером тому может служить “тридцатьчетверка”, захваченная частями 5-й гв.тбр. в апреле 1945 года в Чехословакии. Самое интересное, что данная бригада имела весьма пёстрый состав (легкие танки Т-70, средние Т-34 и батальон трофейных “Toldi II”), а дважды трофейный Т-34-85 стал для неё первым танков этого типа. Кроме того, достоверно известны факты применения отдельных Т-34-85 5-й танковой дивизией SS “Viking”, 252-й пехотной дивизией и некоторыми другими частями. Не исключено, что трофейные “тридцатьчетверки” также передавались на оснащение РОА и использовались в боях против Красной Армии весной 1945 года.

Второй по численности армией, на вооружение которой были приняты трофейные Т-34-85, стала финская. Новые “тридцатьчетверки” достались ей в ходе попыток отражения советского наступления в Карелии летом 1944 года. Всего было захвачено девять (по другим данным - 7) танков, преимущественно в целом виде. После короткого ремонта их снова ввели в строй. “Тридцатьчетверки” были переданы штабу танковой бригады, где их разделили на три взвода по две машины. Седьмой танк оставался в резерве. Впрочем, в конце сентября война против СССР закончилась и трофейные “тридцатьчетверки” толком повоевать не успели. Шесть из этих машин впоследствии поддерживались в боеспособном состоянии вплоть до 1960 года. Сейчас один из финских Т-34-85 демонстрируется в танковом музее г.Парола.

По всей видимости, единичные образцы “тридцатьчетверок” с 85-мм пушкой были захвачены венгерской армией, но об их использовании сведений нет.

Эксплуатация Т-34-85 в период с 1946 по 1985 год

Почти мирные послевоенные годы

Война закончилась, однако производство “тридцатьчетверок” продолжалось. Казалось бы, зачем дальше строить устаревшие танки, если уже были Т-44 и Т-54, которые принято сейчас считать революционными для советского танкостроения машинами. Именно по этой причине руководство бронетанковых войск Красной Армии выбрало продолжение выпуска надежных Т-34-85, пока конструкторы устраняли многочисленные “детские болезни” новых танков. Общее количество “тридцатьчетверок” с 85-мм пушкой по различным источникам расходится. Например, за 1945 год можно встретить цифры 6208, 2655 и 1540 танков соответственно. В зарубежных источниках объём производства Т-34-85 в СССР в послевоенные годы оценивается в 15000 единиц (1946 - 5500, 1947 - 4600, 1948 - 3700, 1949 - 900, 1950 – 300), но эти цифры носит лишь приблизительный характер. Наиболее точными являются следующие данные: 9700 танков Т-34 всех типов на 9 мая 1945 года, 4758 танков собрали во втором полугодии 1945 г., 2700 танков – в 1946 г., в течении 1947-1950 гг. было выпущено ещё 4750 танков, а общее количество “тридцатьчетверок” выпущенных в СССР колеблется в пределах 61 293 – 61 382 единиц.

Учитывая то, что за первые два послевоенных года был собран только 1631 средний танк Т-44 и 539 Т-54, получается, что в 1947-1955 гг. “тридцатьчетверки” продолжали оставаться основными танками Советской Армии, поскольку их суммарное число достигало 18000 единиц. Заменить их одномоментно просто не представлялось возможным.

На территории СССР танки Т-34-85 в локальных конфликтах не применялись – не хватило запаса времени, а вот в “ближнем зарубежье” им повоевать удалось.

Впервые “тридцатьчетверки” были задействованы при подавлении мятежа в ГДР, вспыхнувшего в начале июня 1953 года на экономической почве. Простые немцы потребовали отмены коммунистических реформ, чем незамедлительно воспользовался Запад и профашистские элементы. Как говориться, из искры разгорелось пламя и уже 17 июня подразделения немецкой полиции открыли огонь по демонстрантам в Берлине, Лейпциге, Дрездене, Магдебурге и других городах. Советские оккупационные войска отреагировали незамедлительно, введя на улицы части 12-й гвардейской танковой, 14-й гвардейской и 1-й механизированных дивизий, на оснащении которых находились танки Т-34-85. Стараясь, по возможности, не вмешиваться во внутренний конфликт советские танкисты открывали огонь только в самых крайних случаях. Потерь среди танков тогда избежать удалось. Через несколько лет, в 1961 году, когда началась постройка Берлинской стены, танки Т-34-85 выполняли роль сдерживающего фактора.

Спустя 10 лет после победы в Венгрии чрезвычайно обострились социальные и политические противоречия, что создавало революционную ситуацию. Частично надеясь на помощь Запада и благоразумие советского руководство, которое во главе с Н.С.Хрущевым взяло курс на определённую либерализацию, венгры стали действовать более активно.

23 октября 1956 года в Будапеште состоялась 200-тысячная демонстрация в которой приняли участие все слои населения. Спустя несколько часов начались столкновения с полицией и частями внутренних войск, а к вечеру эта мирная акция переросла в восстание. Реакция советской стороны была резко негативной. Лозунги о национальной независимости, демократизации и “исправлении ошибок”, допущенных в предыдущие годы, во многом являлись предлогом для выхода страны из под контроля СССР и переориентации на западный курс. Этого допустить было никак нельзя и ночью того же дня последовал приказ подавить восстание.

Для операции в Венгрии было выделено 5 дивизий Сухопутных войск, общей численностью 31550 человек, в состав которых сходило 1130 танков и САУ (большей частью Т-34-85), 615 орудий и минометов, 185 зенитных орудий, 380 БТР и 3830 автомашин. Эти части образовали Особый Корпус. В то же время в Будапеште находилось 7000 солдат и офицеров Венгерской Народной Армии и 50 танков Т-34-85, однако рассчитывать на них было нельзя, поскольку случаи дезертирства стали чрезмерно частым явлением. Более того, все венгерские “тридцатьчетверки” вскоре оказались в руках повстанцев.

В ночь на 24 октября в Будапешт был введен ограниченный контингент советских войск, включавший 6000 солдат и офицеров, при поддержке 290 единиц тяжелой бронетехники (Т-34-85, ИС-3 и ИСУ-152), 150 БТР и 156 орудий. Восставшие, находившиеся в численном большинстве, оказали жестокое сопротивление. Хотя на улицах Будапешта не было подбито ни одного танка советские войска продвигались с большим трудом. Впрочем, при содействии 3-го стрелкового корпуса ВНА им удалось добиться определённых успехов.

В течении 25 октября к венгерской столице подошла 33-я гв. механизированная дивизия и 128-я гв. стрелковая дивизия, сразу вошедшие в состав Особого Корпуса. В тот же день, во время мирной демонстрации, бутылками с зажигательной смесью брошенными с крыш домов был подожжен и сгорел один Т-34-85. В центре Будапешта уже были организованы баррикады и укрепленные опорные пункты, из которых по советским танкам и САУ велся огонь. Восставшие использовали весь армейский арсенал: артиллерия (пушки ЗИС, М-30 и БС-3), противотанковые гранаты, зенитные орудия, РПГ, бутылки с горючей смесью. Кроме того, часто указывается, что в руки повстанцев перешло пять “тридцатьчетверок” ВНА. Несмотря на потери в бронетехнике, среди которых оказались даже ИС-3, советским войскам удалось подавить основные опорные пункты и на 28-го октября был запланирован штурм центральной части города, но в это же время последовал приказ вывести войска.

Это сложное решение было всего лишь обходным маневром. Особый Корпус был перегруппирован и получил значительное усиление. В то же время восставшие фактически находились в блокаде не получая продовольствия и боеприпасы. Главную роль в грядущей операции “Вихрь” предстояло сыграть 33-й гв. механизированной дивизии, которой был дополнительно придан 100-й танковый полк 31-й танковой дивизии и 128-й танко-самоходный полк 66-й гв.стрелковой дивизии. С других направлений наступали части 2-й и 3-й гвардейских танковых дивизий, а также 128-я стрелковая дивизия. Состав бронетехники в значительной степени был пополнен новыми танками Т-54 и Т-54А.

Операция по захвату Будапешта была проведена в период с 4 по 7 ноября 1956 года и стола больших потерь. Танковых боёв не было, поскольку венгры, помня опыт войны, не решились выступить против советских танкистов. Все венгерские “тридцатьчетверки”, попавшие в руки восставших, были брошены или захвачены. К примеру, утром 4-го ноября в районе парламента частями 2-й гв.танковой дивизии, оснащенными танками Т-54, был разоружен батальон охраны и захвачены три Т-34-85. Надо отметить, что часть советских “тридцатьчетверок”, потерянных в октябрьских боях, было отремонтировано и введено в строй в качестве неподвижных огневых точек, поэтому после подавления восстания трофейных танков и бронемашин насчитали более 100 (!).

О потерях советской стороны точной информации нет, но в количественном отношении цифры были примерно сопоставимые. В частности, части 33-й гвардейской механизированной дивизии безвозвратно потеряли 14 танков и САУ (1 ИС-3, 12 Т-34-85, 1 СУ-100) и 9 бронетранспортеров (6 БТР-152, 3 БТР-40).

Не всё спокойно было и на восточных границах. В свете резкого осложнения советско-китайских отношений, начало которого пришлось на осень 1964 г., армейская группировка в Забайкальском ВО была значительно усилена. Помимо этого, весной 1966 г. в были сформированы 97-й (у Забайкальска и Даурии) и 114-й (у ст. Шерловая Гора) укрепленные районы. Каждый из укрепрайонов имел в своем составе пулеметно-артиллерийский батальон, артиллерийский дивизион, реактивную батарею, а также четыре танковых батальона (четырехротного состава). Поскольку в составе пулеметно-артиллерийского батальона также имелись две танковые роты, каждый укрепрайон располагал 230 танками для использования в качестве подвижных огневых точек (в связи с чем машины были, прежде всего, старых типов, включая Т-34-85, ИС-2, ИС-3 и ИС-4). Эти бронированные огневые точки находились в эксплуатации до начала 1980-х гг.

Несмотря на то, что строевая карьера советских “тридцатьчетверок” официально завершилась в конце 1960-х гг. их наличие на складах продолжало оставаться внушительным. Подобная экономия очень пригодилась в процессе помощи “братским народам” по всему миру, причем в некоторых странах Т-34-85 долгое время являлись основными боевыми танками. Но об этом будет рассказано ниже. В Советском Союзе “тридцатьчетверки” часто устанавливались в качестве памятников при воинских частях или в городах и поселках. В последний раз большое количество Т-34-85 в состоянии “на ходу” можно было наблюдать 9 мая 1985 года, когда состоялся грандиозный парад на Красной площади, посвященный 40-летию Победы над Германией. Для этого ходовые “тридцатьчетверки” собирали везде, где только можно, включая отдаленные регионы и даже части Западной Группы Войск и Афганистан. Ремонт этих машин проводился в Кубинке, причем в одном из Т-34-85 за свечой подвески нашли тактическую карту Берлина, датированную апрелем 1945 года. Другими словами, этот танк участвовал во взятии Берлина, после войны служил в Советской Армии, после чего попал в Афганистан и в 1985 вновь вернулся на родину. К сожалению, судьба этой героической машины, как и многих других “тридцатьчетверок” того памятного парада, остается невыясненной.

Последняя модернизация

Т-34-85 образца 1960 года

Как и любой другой танк, разработанный в годы войны и оставшийся на вооружении после её завершения, “тридцатьчетверка” прошла несколько этапов модернизации. Первый этап, проведенный в начале 1950-х гг., включал следующие изменения: установлен двигатель В-34-М11 и два воздухоочистителя ВТИ-3 с эжекционным отсосом пыли, в системе охлаждения и смазки появился форсуночный подогреватель, установлен генератор Г-731 мощностью 1500 Вт, механик-водитель получил прибор ночного видения БВН, на правом борту корпуса установлен ИК-осветитель ФГ-100. Также улучшили смотровые приборы – хорошо зарекомендовавший себя МК-IV заменили на новые ТПК-1 или ТПКУ-2Б. Основное вооружение осталось без изменений, однако вместо пулемета ДТ, обладавшего рядом конструктивных дефектов (например, нельзя было вести огонь длинными очередями), установили ДТМ с телескопическим прицелом ППУ-8Т. Пистолеты-пулеметы ППШ, перевозившиеся в укладке, заменили на АК-47. Начиная с 1952 года радиостанция 9Р заменялась более новой 10-РТ-26Э, а переговорное устройство ТПУ-3бис-Ф на ТПУ-47. После проведения полного этапа улучшений модернизированные “тридцатьчетверки” получили обозначение Т-34-85 образца 1960 г. В последующие годы танки оснащались опорными катками от Т-55, приборами ночного видения ТВН-2 и радиостанциями Р-123. В таком виде они продолжали оставаться на вооружении БТВ СА вплоть до 1967 года, пока приказом маршала Гречко их не начали переводить в части второй линии.

Как можно было ожидать, в послевоенный период значительное количество тридцатьчетверок” было переоборудовано в эвакуационные тягачи Т-34Т. Изменения были минимальными – башня демонтировалась, а на её месте оборудовалась грузовая платформа. На подкрылках монтировались ящики для инструмента. К носовым листам корпуса приваривались площадки для толкания танков с помощью бревна. Справа в передней части корпуса устанавливался кран-стрела грузоподъемностью 3 тонны, в средней части корпуса находилась лебедка с приводом от двигателя. Из вооружения сохранялся только курсовой пулемет ДТМ.

Некоторые тягачи оборудовались бульдозерными приспособлениями БТУ и снегоочистителями СТУ. Кроме того, обеспечения ремонта танков в полевых условиях был разработан и серийно выпускался (а точнее – переоборудовался из линейных танков) самоходный кран СПК-5, затем СПК-5/10М. Крановое оборудование грузоподъемностью до 10 тонн позволяло осуществлять снятие и установку танковых башен. Машина оснащалась двигателем В-2-34Кр, который отличался от штатного наличием механизма отбора мощности.

Достаточно большое количество Т-34-85 в 1960-1970 гг. было переделано в бронемашины химической разведки, оснащенные специальным оборудованием. “Химические” танки этого типа большей частью эксплуатировались учебных частях, однако в Забайкальском и Дальневосточном военных округах их списали лишь в 1971-1973 гг.

Долгая югославская история

Подарок страны Советов

1945 г.

В ходе войны за независимость Югославии партизанские подразделения, руководимые Й.Б.Тито, получили в своё распоряжение немало трофейной техники. В первую очередь это были танкетки CV 33\CV 35, а также легкие танки итальянского и французского производства. Эта техника была хороша для действий горных условиях, но мало подходила для штурма городов. В рамках оказания военной помощи на территории Советского Союза осенью 1944 года началось создание югославской 2-й танковой бригады, на оснащение которой должны были поступить танки Т-34-85. Личный состав был набран к ноябрю, но из-за нехватки танков вплоть до весны 1945 года бригада в бой не вводилась. К марту югославы получили 65 “тридцатьчетверок” и три бронемашины БА-64. Танки разделили на три батальона двухротного состава, каждая из которых располагала тремя отделениями по три Т-34-85 в каждом. Остальные танки использовались в качестве учебных и резервных.

Югославские Т-34 активно использовались на заключительном этапе боевых действий в Югославии и участвовали в освобождении Загреба и Триеста, где ожесточенное сопротивление оказывали не столько немецкие, сколько хорватские войска. Бои в районе этих городов продолжались и после официального завершения войны – 17 мая югославам пришлось перебросить под Триест 2-ю танковую бригаду, которая полностью очистила город к 21 мая. О характере боёв можно судить по такому факту – в течении мая-июня 1945 года бригада потеряла 15 танков, часть из которых удалось отремонтировать.

После войны на основе обеих бригад было принято решение сформировать первые танковые дивизии Югославской Народной Армии (ЮНА). Личный состав и техника сохранялись, но к ним добавлялась мотострелковая бригада и части технического обеспечения. Правда, их создание затянулось по внешним причинам.

Из-за сложного политического положения в Греции, где вплоть до 1947 года шла гражданская война между правительством поддерживаемым англичанами и партизанами коммунистического движения, 12-го июля 1945 года 2-я бригада была переброшена под Скопье (Македония). На греческой границе танки оставались до 6 февраля 1946 года, когда был получен приказ “выдвигаться в неизвестном направлении”. На самом деле 2-я танковая бригада перебрасывалась под Триест, который итальянцы считали спорной территорией и всячески старались прибрать его к рукам. На северной границе началось сосредоточение сил с обеих сторон, наибольшая концентрация которых наблюдалась в Словении. Туда, с 8 по 14 февраля 1946 года, прибыли и “тридцатьчетверки”. Полностью развернуть основные силы, включавшие две танковые бригады на Т-34, удалось к 17 февраля, что было ещё одним доказательством серьёзности намерений югославской стороны отстаивать свои территориальные приобретения. Ещё одним неприятным фактом для союзников стала быстрота переброски бригады из одного конца страны в другой. Опасность со стороны югославских “тридцатьчетверок” оценивалась весьма высоко, тем более, что британские и американские войска в Италии располагали лишь “шерманами” и легкими танками, эффективность которых в прямом танковом сражении давно ставилась под сомнение.

Реорганизация

1946 г.

В марте 1946 года на базе частей 2-й бригады, оставшихся в Белграде, приступили к формированию 5-й танковой бригады. Помимо “свежих” Т-34-85 это подразделение получило несколько Т-34 образца 1943 г. Машины последнего типа была захвачены годом ранее после разгрома 10-го полицейского танкового батальона вермахта. Точное количество “тридцатьчетверок” оценить на тот момент достаточно трудно, поскольку часть машин находилась в ремонте. Одно можно сказать точно – танков этого типа было не менее 120 единиц.

К ноябрю 1947 года, пока отношения с СССР не перешли в конфликтную стадию, ЮНА получила ещё 308 танков Т-34-85, 30 двигателей В-2-34, 20 коробок передач, 20 топливных насосов и других комплектующих. После очередного переформирования удалось укомплектовать три новые танковые бригады (1-ю,3-ю и 6-ю), которым надлежало иметь по 65 танков и три танка передавалось штабам. Семь Т-34 получила национальная гвардия и ещё 35 оставили на временное хранение в качестве резерва. Через год число “традцатьчетверок” составляло 425 единиц, но общее благополучие несколько смазывалось необходимостью провести ремонт 41 танка из состава 2-й танковой бригады. Самое интересное, что после ремонта 30 танков надлежало передать 7-й танковой бригаде, а другие 11 – отдельному танковому батальону.

Учитывая внешнеполитическую обстановку танковые силы ЮНА были разделены на несколько дивизионов. В первый дивизион входили 1-я и 2-я бригады, как наиболее подготовленные к ведению боевых действий. Второй дивизион включал остальные три бригады. В целом, подобная расстановка сил оказалась оптимальной, но после разрыва отношений с СССР поставки запасных частей прекратились и техника начала приходить в негодность с поразительной быстротой. Так, на совещании высшего командного состава ЮНА, прошедшем в декабре 1950 года, Тито обратил внимание на то, что основная часть парка Т-34-85 требует значительного ремонта и модернизации. Основная проблема заключалась даже не в самих запчастях, а в отсутствии полного пакета документации по советским танкам. Дело доходило до того, что в строй вынужденно возвращались машины с 76-мм пушками. В итоге, на тот момента ЮНА могла рассчитывать только на 50% от всего парка “традцатьчетверок”.

 

"Тридцатьчетверка" с югославкой "изюминкой"

Модернизация 1949-1950 гг.

Впрочем, ремонт Т-34 силами югославских технических бригад проводился постоянно. В конце 1949 года для этой цели была выделена центральная ремонтная мастерская в Младеновце, которая не только вводила в строй новые машины, но и занималась их модернизацией. Благодаря стараниям югославских инженеров была разработана улучшенная модель, получившая название Teski Tenk “Vozilo A” или А-1. От советской модели заимствовали практически все узлы и агрегаты, за исключением башни. Её конструкция приобрела уникальную обтекаемую (эллиптическую) форму с двумя большими круглыми люками по бортам и вентиляционным куполом перенесенным на кормовую нишу. Лобовая часть башни получила 100-мм броню, борта – 82-86 мм, корма – 60 мм. По оценкам югославских специалистов подобная схема бронирования защищала от огня советских и американских 57-мм противотанковых пушек или 76-мм пушки ЗИС-3 на дистанции до 350 метров, в то время как для Т-34-85 этот же показатель составлял 320 метров.

Некоторым изменениям подвергся корпус. Из-за увеличенной массы башни толщина его лобовой бронеплиты была уменьшена до 50 мм, борта защищались 45-мм бронёй, крыша и днище – 20-25 мм. На бортах МТО предусматривалась установка дополнительных топливных баков общей ёмкостью 300 литров.

Вооружение танка А-1 существенно не изменилось. Его основу по-прежнему составляла 85-мм пушка С-53, но оснащенная дульным тормозом. В некоторых источниках можно встретить утверждения, что вместо советского орудия устанавливалась немецкая 75-мм танковая пушка KwK 43. Возможно, работы в этом направлении проводились, но дальше опытной стадии они не продвинулись. Тем не менее, советский прицел ТС-15 был заменен на немецкий TZF, которые имелись после демонтажа с разбитых танков Pz.Kpfw.IV. Немецкая оптика имела угол обзора 16 и 4-кратное увеличение. Вместо курсового и башенного пулеметов ДТМ были установлены немецкие MG42, а на крыше башни монтировался американский 12,7-мм пулемет Browning M2. Угол вертикального наведения курсового пулемета был увеличен и составлял теперь от -9,4° до +16°. На югославском танке устанавливалась британская радиостанция SET-19WF с дальностью связи 10-15 км.

Проведенные доработки позволили улучшить боеспособность Т-34-85 на минимальном уровне. Недостатков у него оказалось больше, чем преимуществ. Масса югославского варианта возросла до 34700 кг, что при использовании стандартных гусеничных траков шириной 500 мм увеличило нагрузку на грунт до 0,91-1,00 кг\см.кв. Преимущества новой башни “сглаживались” её массой и уменьшенным по высоте куполом командирской башенки, что отрицательно влияло на обзор. В довершении всего, 85-мм уже не считалась мощным средством борьбы с танками противника. На фоне появления Т-54, “Centurion” и М46 (не говоря уже про Т-10 или “Conqueror”) югославская “тридцатьчетверка” смотрелась откровенно слабо. Из этого Генеральный штаб ЮНА сделал вывод, что А-1 не соответствует требованиям “холодной войны” и выпуск ограничился только 5 машинами.

Ещё одна попытка

Модернизация 1956-1967 гг.

В то же время существенно улучшить положение с ремонтом обычных Т-34-85 не удавалось на протяжении следующих 5 лет. К 1956 году Генштаб ЮНА вынужден был признать, что 50% всех “ тридцатьчетверок” небоеспособны, а ведь тогда этот тип машин составлял треть (!) всех бронетанковых сил Югославии. Ситуация ещё более ухудшилась в 1956 году, когда количество танков, нуждающихся в среднем и капитальном ремонте составило 235 единиц. В первую очередь замены требовала изношенная ходовая часть и трансмиссия, но силы ремонтных мастерских не позволяли “поднять на ноги” все неисправные машины. По планам на 1958 год предполагалось ввести в строй 123 танка, но всё получилось несколько иначе. Чтобы решить проблему армия заключила контракт с предприятием Famosa, которое поставляло широкий спектр запасных частей, на ремонт 170 танков. Со второй половины 1957 года положение с ремонтом начало улучшаться. Старые Т-34-85 получили обновленную ходовую часть с опорными катками от Т-55, новый инструментальный пакет и другие улучшения. Ремонту также подверглись двигатели – в 1958 году было поставлено 70 штук В-2-34, а в следующем ожидалось ещё 50. Обсуждался также вопрос лицензионного производства “ тридцатьчетверок”, но тогда решили сконцентрировать усилия на производстве запасных частей.

Хотя количество неисправных танков постепенно уменьшалось (с 250 до 171) в целом ситуация обстояла не лучшим образом. Около 60 машин не имело аккумуляторов, а три четверти остальных неполный или устаревший инструментальный комплект. Исходя из этого, в 1962 году когда в составе ЮНА оставалось 422 Т-34-85, армейское руководство посчитало возможным заменить их на более современные машины. Вместе с тем, для “тридцатьчетверок” уже была создана хорошая ремонтная база и имелся запас комплектующих собственного производства, так что снимать их с вооружения не спешили.

Из 145 танков, находившихся в составе 1-й армии, 41 эксплуатировался в 26-й бронетанковой дивизии, 10 – в 26-м танковом батальоне и ещё 12 в учебном танковом батальоне в Кралево. В 3-й армии “на содержании” числилось 219 машин, которые были распределены между следующими подразделениями: 211-я и 243-я пехотные бригады в Нише и Скопье (по 44 танка), 2-я пролетарская и 50-я пехотная дивизия в Нише и Приштине (по 27 танков), отдельный танковый батальон 3-й армии в Петроваце (20 танков) и ещё по 10 машин находилось в пехотных бригадах в Кичево, Кавадарчи и Вранье. Наименьшим количеством Т-34-85 располагала тогда 7-я армия, где имелось всего 27 танков входивших в состав 11-й стрелковой дивизии в Добое. Остальные машины оставались в резерве или учебных подразделениях.

Дальнейшие работы по улучшению югославских Т-34-85 свелись к оснащению их более адекватным вооружением. В качестве альтернативы С-53 предлагалась 90-мм танковая пушка, мощности которой хватало для пробития 100-мм бронеплиты с дистанции 500 метров, установленной под наклоном 30°. Это предложение было внесено по совету начальника штаба сухопутных войск 4 февраля 1958 года и принято к реализации. Название танка изменили на Т-34\90.

Испытания опытного танка с номером М-628 продолжались с 12 декабря 1958 г. по 12 января 1959 гг. и желаемого результата не принесли. Новое орудие действительно обладало лучшей бронепробиваемостью, чем С-53, но в свете появления более новых танков у стран ОВД и NATO это не играло решающей роли. Кроме того, увеличилась масса танка и ухудшилась его подвижность. Скорострельность упала с 7-8 до 4 выстрелов в минуту, а боезапас с 55 до 47 снарядов. Впрочем, это не помешало югославам считать, что данная модификация была лучшей во всем модельном ряду Т-34. Более того, обсуждался вариант установки 100-мм орудия, но он не был реализован.

Следующим шагом стало появление так называемой “адаптированной” модификации, на которой устанавливалась турель с 12,7-мм пулеметом М2, дымовые гранатометы, улучшенная система управления, введена радиостанция SET-19 и проведено много других мелких доработок. Модернизированный танк с регистрационным номером 2919 должен был стать прототипом для 10 следующих машин и поступил на испытания в 1964 году. В то же время ещё оставалось сильное желание начать переоборудование Т-34-85 90-мм пушками, но совместить оба этих процесса оказалось невозможно. Обе опытных машины передали в учебный центр, где они находилось до 1969 года. Исходя из полученных данных был сделан вывод, что ввод в строй танков Т-34\90 абсолютно бесперспективен, поскольку проведенные доработки не привели к существенному улучшению боевых характеристик. В добавок выяснилось, что интенсивная стрельба из 90-мм пушки может привести к негативным последствиям для конструкции танка.

Постепенно руководство ЮНА начало склоняться к мнению, что Т-34-85 пора выводить из эксплуатации и переделывать их в машины разминирования. Прототип тральщика, оснащенного системой РТ-55, был готов в 1960 году, но серийно он не строился из-за негативного отношения к нему высшего командного состава.

 

С 1962 года проводились работы по превращению отслуживших своё Т-34-85 в мостоукладчики. Для этого демонтировали башню и устанавливались раздвижной мост. Прототип был построен в 1963 году, но в этом направлении “тридцатьчетверку” успел обогнать американский M4A3, который также снимался с вооружения.

Следующим шагом стала попытка переоборудования Т-34-85 в бронемашину снабжения. Опытный образец получил обозначение М-67 и поступил на испытания в 1967 году. В целом, такой вариант можно было считать оптимальным для старых танков, но и тут сказалось предвзятой отношение Генштаба к возможностям “ тридцатьчетверок”. Также была отвергнута предложенная в 1965 году идея поставить на Т-34-85 двигатели В-55 и траки от танков Т-55, но и она не нашла поддержки. Дело ограничилось одним опытным танком с новым двигателем (номер М-952), после чего, в декабре 1969 года, данный вопрос был закрыт. Проще оказалось закупать технику за границей, тем более что с 1957 года удалось вновь наладить отношения с Советским Союзом, что позволило возобновить поставки танков и самолётов.

Самый простой вариант

Эксплуатация югославских Т-34-85 в период 1963-1990 гг.

В свете появления танков Т-55, оснащенных мощными 100-мм орудиями, приборами ночного видения, системой принудительного вентилирования боевого отделения (что было немаловажно в условиях ядерной войны) и многими другими новшествами, устарелость Т-34 стала более чем очевидной. Однако, одновременно заменить “тридцатьчетверки” и М4А3, Югославия была не в состоянии. Кроме того, новая техника было более сложной в эксплуатации и требовала более дорогостоящих запасных частей, приобрести которые можно было тогда только в СССР. Принимая во внимание эти факты руководство ЮНА в 1966 году решило закупить 600 танков Т-34-85 в модернизированном варианте (они стали более известны как Т-34В), но с некоторыми оговорками.

Поскольку “тридцатьчетверки” были далеко не новыми югославы пожелали, чтобы вся партия танков находилась в наилучшем техническом состоянии и снабжалась полным комплектом инструментов и вооружения. На счет цены мнение было однозначным – Т-34 могли быть переданы в только качестве дара (то есть бесплатно), либо по символической цене. Расчет ЮНА делался на то, что собственная техническая база полностью готова к эксплуатации “тридцатьчетверок”, которые при комплектации 85-мм орудий кумулятивными и подкалиберными снарядами смогут эффективно действовать из засад. Так что, вопрос боеприпасов также не был второстепенным, иначе вся затея с приобретением Т-34В была обречена на провал. Попутно предполагалось унифицировать часть компонентов “тридцатьчетверок” с более новыми танками типа Т-55.

Тщательно взвесив перспективы грядущей сделки югославы нашли 10 причин, чтобы не покупать танки Т-34В, и всего две – за их приобретение. Тем не менее, выбор был сделан в пользу Т-34В. Оставалось только договориться с Советским Союзом о цене. Вот на этом моменте и возникли большие трудности. Югославия предложила за Т-34В всего 8.000 долларов, что составляло примерно 20% от стоимости танка. Советская сторона объявила, что готова продать каждый модернизированный Т-34-85 по цене 39.278 долларов, что совершенно не устроило заказчика. Примечательно, что вместе с танками предполагалось закупить 24.380 снарядов, но на каждый танк выделялось всего по 10 подкалиберных боеприпасов.

Параллельно в Департаменте технического обеспечения ЮНА созрел новый план модернизации. В этот раз предлагалось довести имеющиеся Т-34-85 до стандарта Т-34В, установив на них узлы и агрегаты от Т-55 и других современных машин. В частности, “тридцатьчетверки” должны были получить радиостанции RUT-1, двигатели В-2М-11 с нагревателями, новые опорные катки, приборы ночного видения М-63 или М-68, зенитные пулеметы М2 и т.д. Каждый третий танк предполагалось оснащать минным тралом РТ-55, а каждый пятый переделать во вспомогательные бронемашины. В частности, “тридцатьчетверки” можно было переделать в траншеекопатели М-67, оснащаемые специальным плугом. Впрочем, большая часть этих идей так и осталась в форме проектов.

В реальности ИК-приборы М-63 югославского производства, проходившие испытания в 1963-1964 гг., показали неудовлетворительные результаты и вместо них решили устанавливать советские ТВН-2, копирование которых началось в то же время. Помимо танков Т-34-85 их ставили на самоходные орудия СУ-100. В 1966 году появилась улучшенная версия М-66, но её выпуск ограничился 170 единицами. Лишь с 1969 года югославские танки стали получать ИК-приборы типа М-68, первые тесты которых прошли в 17-м бронетанковом полку в Брчко, укомплектованном “тридцатьчетверками”. Зенитные пулеметы для обновленных Т-34 получили достаточно простым способом, сняв их с “шерманов”. Кроме того, часть танков переоборудовали в командирскую модификацию Т-34BK.

С двигателями вышло сложнее, поскольку выпуск В-2-34 и его модификации в Югославии развернуть не удалось. Начался новый раунд переговоров с зарубежными поставщиками, но на этот раз “прощупывали” возможности поставок из Чехословакии и Польши. Лишь в 1972-1973 гг., когда ожидалось получение 150 моторов и часть радиооборудования, появилась возможность наконец-то довести до конца процесс модернизации старых “тридцатьчетверок” до уровня Т-34В. Оборудование было, разумеется, не новым – так, польская сторона предложила 100 В-2 прошедших капремонт. Югославам нужно было больше, не менее 120-130, но в 1973 году было получено только 24. Сейчас неясно, был ли этот заказ выполнен в полном объёме. Радиостанции типа RUT-1 на “тридцатьчетверки” начали ставить вообще в середине 1980-х гг. Так что, перед началом гражданской войны далеко не все Т-34 и Т-34В находились в боеготовом состоянии.

В общем-то, большой необходимости в наличии старых Т-34-85 в составе ЮНА не было, поскольку сама Югославия являлась активным участников Движения Неприсоединения и нападать не на кого не собиралась. Однако ближайшие соседи не были столь миролюбивы. Примером этому может служить подавление восстания в Чехословакии весной 1968 года, из-за чего пришлось стягивать дополнительные силы к границам Болгарии и Венгрии. Для отражения возможной агрессии Генштаб ЮНА решил начать формирование моторизованных бригад, способных действовать самостоятельно в условиях горной местности. “Тридцатьчетверкам”, модификаций Т-34, Т-34В и Т-34ВК посчастливилось попасть в состав 51-й мотобригады (Суботица, Панчево) и 12-й пролетарской стрелковой бригады (Отиек), расквартированных на территории Воеводины. Но в целом продолжали оставаться на оснащении танковых подразделений 1-й, 2-й, 3-й и 7-й армий (центральная и восточная часть СФРЮ), соседствуя здесь с Т-55 и бронетранспортерами М60.

По состоянию на 14 апреля 1972 года в составе ЮНА имелось 1018 танков, из которых Т-34 и Т-34В составляли 44%(!) от общего количества бронетехники. Спустя год распределение “тридцатьчетверок” было следующим:

24-й танковый полк (Смедерев) – 93;

36-я и 51-я моторизованные бригады, а также 12-я пролетарская стрелковая бригада – по 83 танка в каждой;

14-й, 16-й и 17-й танковые полки (Рума и Брчко) – по 63 танка;

5-я танковая бригада – 31 танк;

41-й и 42-й танковые полки (Прилеп и Куманово) – по 64 танка;

19-й, 21-й и 25-й танковые полки (Лесковац, Ниш и Вальево) – по 63 танка;

15-я бригада и 9-я танковая часть (Зайечар и Приштина) – по 31 танку;

Учебный центр в Баня-Луке – 9 Т-34 и 17 Т-34В;

Учебный центр в Залузани – 18 Т-34 и 11 Т-34В.

Помимо этого, “тридцатьчетверки” находились в учебных подразделениях в Любляне (2), Загребе (2 Т-34 и 2 Т-34В), Сенте, Нише и Травнике, а также в Военной Академии, в танковой школе в Сараево и ещё 10 на полигоне в Криволаке.

В начале 1980-х гг., в связи с выводом из эксплуатации американских танков М47, строевая карьера “тридцатьчетверок” была продлена, хотя в основном их использовали для обучения или для охраны стратегически важных пунктов (военные базы, аэродромы). На тот момент в составе ЮНА их было не менее 1007 единиц.

В период с 1980 по 1987 год часть танков была передана в распоряжение пехотных и моторизованных подразделений, где пехота отрабатывала с их помощью взаимодействие с бронетехникой. “Тридцатьчетверки” были направлены во 2-й и 4-й, расквартированные в городах Ниша и Пирот, 175-й пролетарский полк в Лесковаце, 453-й пехотной бригаде в Руме и 228-й моторизованной бригаде в Пивци. Хотя принято считать, что югославские Т-34 вступили в бой только в 1991 году, на самом деле это случилось намного раньше.

Как это ни странно, но впервые после завершения 2-й мировой войны югославские “тридцатьчетверки” вступили в бой в Африке. В рамках оказания военно-технической помощи правительству Анголы в 1976 году из состава 51-й мотобригады было выделено 10 танков. Вместе с боеприпасами их погрузили на корабль в порту Плоче и в январе отправили в Африку. Для восполнения “потерь” такое же количество танков поступило из 25-й мотобригады, которая в это время перевооружалась на Т-55.

 

Последний бой - он трудный самый

Боевое применение Т-34-85 в балканских войнах 1990-2000 гг.

Развал Югославии повлек за собой раздел тяжелой бронетехники, в числе которой оказались Т-34. Армия бывшей СФРЮ сохранила большую часть “тридцатьчетверок”, которыми по состоянию на 20 мая 1992 года были укомплектованы 17 батальонов следующих моторизованных бригад: 2, 7, 19, 23, 80, 57, 135, 151, 148, 162, 168, 169, 175, 354, 505 и 805-я. На протяжении следующих двух лет Т-34 переходили по другим частям, пока в 1995 году не поступил приказ сократить наступательные вооружения в соответствии региональным квотам, которые определили США и ООН. Для “тридцатьчетверок” югославской армии, которых тогда насчитывалось не менее 422 единиц, это было равносильно приговору – на переплавку пошли танки 10 танковых батальонов (23, 57, 89, 135, 151, 169, 162, 354, 505 и 805-го).

Первой обзавелась “тридцатьчетверками” армия Словении, созданная на основе формирований народного ополчения в 1991 году. Захватив несколько военных баз ЮНА словенцам досталось 60 М-84, 90 Т-55 и не менее 40 Т-34-85. В боях они не применялись и в 1995 году были отправлены на слом.

Хорватия получила в том же году 287 танков, но ни одной “тридцатьчетверки” среди них не было. Зато ЮНА располагала здесь значительным числом Т-34 различных версий. Осенью 1991 года эти танки воевали против хорватских войск в Западной Славонии в составе 16-й псбр, а чуть позже Т-34 нашли применение в армии Республики Сербская Краина. За отсутствием достаточного количества новой техники танки были введены в состав 9-го корпуса в Книне. Частично их передала ЮНА, но несколько машин было переброшено с острова Вис ещё в 1990 году. Вместе с частями 5-й пролетарской, 145-й легкой стрелковой и 316-й моторизованной бригады “тридцатьчетверки” сражались в районе Дубровника и Конавле. В силу невысокой боеготовности старые танки использовались в качестве самоходных установок, поскольку большая часть их боекомплекта состояла из осколочно-фугасных выстрелов.

Аналогичным образом осенью 1991 года Т-34-85 использовались в том же районе хорватскими частями. Несмотря на свою устарелость старые машины при умелом применении показали себя с хорошей стороны. Например, в ходе боя с сербскими войсками танк с надписью "MALO BIJELO" выдержал два попадания ПТУР "Малютка", что не помешало экипажу этой “тридцатьчетверки” уничтожить два бронеавтомобиля, один грузовик и один Т-55. Слабость бортовой брони старых танков хорваты пытались компенсировать навешиванием на борта башни и корпуса мешков с песком.

После завершения войны оставшиеся “тридцатьчетверки” перешли к хорватской армии. В 1996 году несколько танков передали для охраны аэропорта Сомбор. Сейчас хорватские Т-34 сняты с вооружения и частично разделаны на металл.

На счет Боснии и Герцеговины однозначных сведений нет, поскольку каждая из враждующих сторон использовала технику поступившую от союзников. Считается, что на 1992 год боснийская армия располагала 30-40 танками, большую часть из которых составляли учебные Т-34. В ходе войны союзные боснийским мусульманам и хорватам страны (США, Франция, ОАЭ) передали около 200 единиц бронетехники, но интересно и то, что численность “ тридцатьчетверок” выросла до 46 единиц. При этом, все старые танки ранее принадлежали ЮНА – например, в первый день войны боснийцам и хорватам удалось захватить 19 танков в районе Зеницы. Примерно таким же количеством Т-34-85 располагала и армия Республики Сербской, которые находились в составе 1-й и 2-й танковых бригад совместно с американскими танками М47. Первое время основная часть техники была сосредоточена в районе Баня-Лука, где мусульмане и хорваты перешли к жесткой обороне. Воспользовавшись техническим преимуществом сербам на начальном этапе войны сопутствовал успех, но без поддержки со стороны Югославии восполнить потери не представлялось возможным. В 1995 году, после нескольких наступательных операций, хорватским регулярным войскам удалось уничтожить и захватить большую часть “тридцатьчетверок”. Остановить войну удалось только после вмешательства США и подписания Дейтонского соглашения. К 2003 году все машины старых типов армии РСК были заменены на модернизированные Т-55 и М-84.

Македония стала единственным государством того периода, у которого с Югославией в марте 1992 года произошел “мягкий развод”. От ЮНА македонцам осталось всего пять Т-34-85 и 10 противотанковых САУ М10, которые можно было использовать только для обучения личного состава. Поскольку ничего другого в ближайшем будущем не предвиделось все танки были поставлены на капитальный ремонт и в июне 1993 года армия получила первый боеспособный Т-34-85. В течении следующего года было получено ещё два танка этого типа, что позволило македонцам продолжать обучение до начала поставок 100 средних танков Т-55 от Болгарии. В настоящее время все македонские танки Т-34 и М10 отправлены на переплавку.

На сегодняшний день в Сербии три танка Т-34В находятся в военном музее и один Т-34-85 – в военной академии в Карачево. Музей в Баня-Луке располагает по одному образцу Т-34В и Т-34 образца 1943 г.

И в Африке, и в Азии и даже в Америке…

Корейский эпизод

1950-1953 гг.

Великая Отечественная война стала для Т-34-85 лишь “разгонной полосой” – тяжелые бои на западной границе СССР и в Восточной Европе были лишь началом боевой карьеры. В послевоенный период советские средние танки были переданы целому ряду дружественных стран, среди которых одной из первых стала Северная Корея (с 1949 года - КНДР).

Поначалу количество корейских Т-34-85 было весьма скромным – сформированный в конце 1945 года 15-й учебный танковый полк располагал несколькими американскими танками М3 и М5, которые были переданы китайской стороной, и всего двумя “тридцатьчетверками”. Командовал этим соединением полковник Ю Куонг Су, начавший свою карьеру лейтенантом советской армии и участвовавший во Второй Мировой войне. Активную помощь корейцам оказывали советские военные специалисты.

В 1949 году учебный полк расформировали, однако вместо него было создано три полноценных танковых полка, имевших в общей сложности не менее 120 танков Т-34-85, а к июню 1950 года их количество увеличилось до 258 единиц. Советские танки были распределены следующим образом. Полный состав имела 105-я танковая бригада (тбр), включавшая 107-й, 109-й и 203-й танковые полки (тп) по 30 машин в каждом. По 40-45 танков имели 16-я и 17-я тбр, порядка 20 машин передали в распоряжение 208-го учебного полка. Оставшиеся Т-34-85, а это примерно 55-60 танков, были распределены между 41, 42, 43, 45 и 46-м танковыми полками, по сути являвшимися батальонами.

Сравнительно со штатами аналогичных танковых подразделений Германии и СССР 258 корейских танков выглядят совершенно не внушительно. Однако у противоположной стороны (Южной Кореи), танков практически не было – все надежды возлагались на американцев, которые располагали несколькими ротами легких М24 и средних М4. Незадолго до войны, в октябре 1949 года, министр обороны ЮК обратился к американцам с просьбой продать 189 тяжелых танков М26. Предложение было рассмотрено на уровне KMAG (группы американских военных советников в Корее) и практически сразу отклонено. Мотивом послужила невозможность использования столь тяжелых машин в условиях горной местности. Очень скоро американцы в корне пересмотрят это мнение, а до этого времени армия ЮК была вынуждена довольствоваться 27 бронемашинами М8 и несколькими “хафтраками” М3 различных вариантов.

Для намеченного вторжения в Южную Корею было подготовлено 150 Т-34-85, экипажи которых должны были поддержать 90.000 пехотинцев. Утром 25 июня внезапным ударом авангард армии КНДР, наступавший в направлении на Сеул, смял оборону противника и начал развивать наступление вглубь ЮК. Против Т-34-85 имевшиеся у южнокорейцев 37-мм противотанковые пушки, 2,36-дюймовые базуки и ручные гранаты оказались совершенно бесполезными. В этот же день 3-я и 4-я стрелковая дивизии при поддержке танков 105-й тбр полностью разгромили 7-ю пехотную дивизию противника. Ожесточенное сопротивление оказали лишь бойцы 6-й пехотной дивизии в боях под Чунчоном, но уже спустя сутки, не имея поддержки авиации и тяжелой артиллерии, их постигла та же участь. Южнокорейские войска стали откатываться к Сеулу и вскоре захват столицы стал делом нескольких дней. Американцы не вмешивались в войну вплоть до 30 июня, пока не был получен приказ от президента Трумена о начале подготовки к высадки на берегах Южной Кореи. А пока из состава 24-й пехотной дивизии было выделено две роты, составившие “Task Force Smith” – боевую группу под командованием подполковника Смита, состоявшую из 540 пехотинцев и усиленную шестью 105-мм гаубицами. TFS была поставлена задача выдвинуться для защиты шоссе Сеул-Осан, что было сделано 4 июля.

http://dic.academic.ru/pictures/enc_tech/t34_85_22.jpg

Ранним утром 5 июля на позиции американцев вышли 33 танка 107-го тп. Гаубицы сразу же открыли по ним огонь, но фугасные снаряды не причинили “тридцатьчетверкам” существенных повреждений. Стрельба из противотанковых орудий и базук тоже оказалась неэффективной, правда два головных танка всё же удалось подбить бронебойными 105-мм снарядами, но закончились очень быстро. Исход боя решился в последующие два часа – танки проутюжили американские позиции потеряв всего 4 машины (ещё два Т-34-85 были выведены из строя после пробития фугасными снарядами крыши МТО). Хотя американцы удержались, вторая атакующая волна довершила начавшийся разгром, после чего TFS начали отход, местами переходивший в бегство. Путь вглубь Южной Кореи теперь оказался практически открытым.

Положение попытались спасти срочной переброской бронетанковых сил. Из Японии был срочно отправлен 78-й танковый батальон оснащенный легкими танками М24. Видимо тогда американцы ещё слабо представляли, что короткоствольная 75-мм пушка будет мало эффективна против 90-мм лобовой брони советского танка, а открытая дуэль с “тридцатьчетверкой” может закончиться для экипажа М24 весьма трагически. Тем не менее, именно этим машинам предстояло принять первый танковый бой.

10 июля в окрестностях города Чонуй американцы в очередной раз попытались сдержать наступление 107-го тп. Ценой потери двух М24 им удалось подбить один Т-34-85, а на следующий день, после активной “обработки” артиллерии и многочисленных атак пехоты, 78-й батальон недосчитался ещё пяти машин. После такого разгрома М24 стали использовать только как САУ огневой поддержки, стараясь не вводить их в открытый бой.

Следующая линии обороны была создана на реке Кум. Наиболее ожесточенные бои разгорелись за город Тэджон и хотя северокорейцы потеряли значительное количество танков ударная сила всё ещё сохранялась. Некоторого успеха удалось достичь 14 июля, когда “тридцатьчетверки” 107-го тп пробили брешь в обороне противника. Расчет на 3,5-дюймовые базуки поначалу не оправдался – американцы оказались не готовы к появлению даже небольшой массы танков и гранатометчики просто разбежались без боя. Лишь после того, как генерал Дин (командующий 24-й пехотной дивизией) показал личный пример, ситуация несколько улучшилась. В боях за город удалось подбить 15 танков: 8 подожгли из базук, 5 уничтожила авиация и ещё два были подбиты артиллерией. Впоследствии Тэджон был полностью окружен, а генерал Дин попал в плен.

 

Тем временем, из Японии удалось перебросить три танка М26 – теперь вопрос о невозможности их боевого применения в Корее уже не ставился. Танки прибыли на корабле 25 июля, а 28-го июля их по железной дороге доставили в Чинджу. Предполагалось, что М26 пойдут на усиление 19-го пехотного полка, но на самом деле они попали в окружение и были уничтожены северокорейской пехотой. В тот же день в порту Пусан выгрузили несколько средних танков М4, входивших в состав роты “А” 8072-го танкового батальона (впоследствии переименован в 89-й тб), а 27-го июля в Корее появилась 1-я бригада КМП США, имевшая в распоряжении роту М26. Таким образом, 8-я американская армия получила серьёзное усиление и стала готовиться к контрнаступлению.

Практически сразу после выгрузки танки 1-й бригады были отправлены к Нактонгу, где им предстояло сдержать наступление 6-й стрелковой дивизии КНДР усиленной танками. В первом бою экипажам М26 не удалось подбить ни одного Т-34-85 и только 17 августа победа наконец осталась за американцами. Их жертвами стали четыре танка 107-го тп, выдвигавшихся в направлении моста Обонг-ни. Приближение “тридцатьчетверок” было замечено пилотами штурмовиков F4U, которые тотчас нанесли ракетный удар и подожгли замыкающую машину. Головной танк также получил несколько попаданий из базук и безоткатных орудий, но продолжал движение. Судьба северокорейских танков решилась после появления М26. Два 90-мм снаряда были выпущены в головной Т-34-85 практически в упор, после чего тот загорелся и заглох. Второй танк был подбит пехотинцами, а третий был буквально растерзан 90-мм танковыми пушками и базуками, после чего в нем сдетонировал боекомплект. Победа была полной, однако не стоит забывать, что четыре корейских танка были уничтожены не в открытой танковой дуэли. Более того, этот успех был локальным.

Днем 1 сентября морская пехота была вновь брошена на “латание дыр” в обороне, на этот раз у моста Майонг-ни. Второй бой оказался далеко не таким успешным – американцам удалось захватить четыре Т-34-85 и захватить пятый, но в то же время 85-мм снарядами были поражены два М26, которые загорелись и лишились хода. Горящими машинами заблокировали дорогу, а в то же время ещё две “тридцачетверки” подбили пехотинцы.

 

Ситуация в корне изменилась после десанта в Инчхоне, после которого армия КНДР оказалась рассеченной на несколько частей и практически полностью уничтожена. Вместе с ней погибли или были захвачены практически все Т-34-85. В одном из первых же боёв, состоявшихся 16 сентября в окрестностях Инчхона, американская морская пехота встретилась с колонной из пяти корейских танков. Прилетевшие по “срочному” вызову палубные штурмовики F4U уничтожили в двух заходах два танка, а другие три стали жертвой двух М26, которые ждали подходящего момента чтобы добить противника.

В тот же день 42-й тп потерял шесть Т-34-85, а 17 сентября у города Аском корейская бронетанковая колонна попала в засаду, потеряв ещё шесть танков и около 200 солдат. Огонь велся из всех видов оружия, причем особенно эффективными оказались 90-мм пушки танков М26. Организованное сопротивление корейцы оказали при защите аэродрома Сувон, где в засаду устроенную несколькими Т-34-85, попали машины 78-го танкового батальона. Один американский танк был практически сразу подбит, после чего продвижение в этом направлении было остановлено до прибытия подкреплений. Ночью состоялся ночной бой с четырьмя “тридцатьчетверками”, две из которых удалось подбить. После этого американцы контратаковали и почти беспрепятственно захватили Сувон.

Далее северокорейская армия начали отступление, которое после 21-го сентября временами приобретало характер бегства. Оставшись без поддержки пехоты, авиации и технической поддержки танкисты были вынуждены бросать свои машины. К примеру, в 105-м полку (переформированном к этому времени в дивизию) после выхода к реке Нактонг осталось всего 23 танка. Под Уигваном американцы позднее обнаружили 29 сгоревших и брошенных Т-34-85, а после боёв за город было уничтожено ещё 28 танков, но в их число входили трофейные М4.

Следующим сильным опорным пунктом армии КНДР стал Кумчон. Город защищало несколько Т-34-85 при поддержке самоходок СУ-76М. Американская 24-я пехотная дивизия встретила организованное сопротивление, причем здесь, наряду с М26, активно применялись более новые М46. Битва шла при явном преимуществе авиации и артиллерии со стороны американцев, что не замедлило сказаться на её итоге. Ценой потери шести М46 противнику удалось подбить восемь Т-34-85 – такой результат вряд ли можно было считать положительным для более сильной американской машины. Тем не менее, оборона северокорейцев была разбита и американцы двинулись на Тэджон, где им удалось уничтожить ещё 33 танка. В тот же день под Осаном части 8-й армии смогли похвастать уничтожением ещё 9 “тридцатьчетверок”, большая часть которых пришлась на долю гранотометчиков.

Последний крупный танковый бой произошел у города Фонгтек, где семь Т-34-85 столкнулись с машинами 70-го танкового батальона 7-й кавалерийской дивизии. Все северокорейские танки были подбиты, о потерях мериканцев не сообщается.

В это время продолжались очаговые бои вокруг Осана. Между 26 и 28 сентября армия КНДР предприняла несколько попыток выбить авангард противника при помощи бронетанковых сил. В первый день американцы сожгли девять Т-34, но из трех М26 два получили серьезные повреждения. На следующие сутки было потеряно ещё три “тридцатьчетверки” (уничтожены базуками), что предопределило полный разгром 105-й тд, которая фактически перестала существовать.

Периодически танки армии КНДР применялись для сдерживания наступления на Сеул. В течении 17-21 сентября американцы подбили не менее 14 Т-34-85, но и сами потеряли около десятка танков на минах. В ходе штурма Сеула корейцы предприняли контратаку, в которой приняли участие части 25-го стрелкового полка при поддержке Т-34-85 и СУ-76М. Исход боя оказался далеко не пользу нападавших. Американцы сожгли семь танков и две самоходки без потерь бронетехники со своей стороны.

Однако наступление оказалось победоносным далеко не везде. Подразделения 24-й пехотной дивизии встретили здесь упорное сопротивление северокорейских войск, усиленных немногими оставшимися Т-34 и СУ-76М. В самом начале боя 6-й танковый батальон уничтожил три “тридцатьчетверки”, но собственные потери составили четыре М46. Спустя два дня в напряженном бою американцы подбили четыре вражеских танка, но потеряли шесть своих. Как и в предыдущих случаях перевес в авиации и артиллерии был на стороне 24-й дивизии, но танки это мало спасло. Тем не менее, победа досталась американской стороне – в боях за Кумчон было подбито и захвачено 33 северокорейских танка, потеряно много другой техники и артиллерии. Ещё один боевой эпизод с участием северокорейских Т-34-85 был отмечен в начале октября у 38-й параллели. Уже знакомый нам 70-й танковый батальон разгромил тогда у Кумчона танковую группу корейцев, пытавшихся пробиться из окружения, уничтожив 8 машин.

 

Казалось бы, победа США в этой войне была обеспечена, но с таким поворотом событий совершенно не соглашался Китай. Осенью 1950 года китайская сторона заявила, что не допустит оккупации Кореи американскими войсками. ООН и США отнеслись к этому только как к угрозам, однако к концу октября “ограниченный” китайский контингент количественно превысил армию КНДР. Принято хвалить генерала Макартура за прекрасно подготовленную высадку в Инчхоне, однако китайское командование провело не менее блестящую операцию по переброски нескольких десятков тысяч (!) солдат через границу с Северной Кореей и при этом разведка ООН ничего не заметила.

Первые тревожные симптомы проявились спустя несколько дней. 29 октября подразделения 89-го танкового батальона и пехота Британского Содружества внезапно для себя обнаружили, что подступы к городу Чонгджи сильно укреплены и усилены танками и САУ. В первом бою союзники уничтожили 4 танка и несколько самоходок, а затем, отражая ночную контратаку, сожгли ещё три Т-34. Через две ночи экипажи австралийских М4 подбили пять танка и пару самоходок осветительными снарядами, а на следующий день авиация союзников уничтожила ещё два танка. В качестве трофеев американцам досталось два Т-34, которые не успели выгрузить с ж\д платформ.

Последний рывок американцев вывел их к городу Чонгго-донг, где передовые силы 24-пехотной дивизии и танки из роты С 6-го танкового батальона были атакованы батальоном северокорейских Т-34. Американцы заявили, что в течении получасового боя они уничтожили все вражеские танки.

На этом применение армией КНДР танков Т-34-85 можно было считать законченным. Вплоть до 1951 года северокорейская армия пребывала в жалком состоянии. Только с помощью китайской и советской сторон удалось восстановить прежний боевой потенциал и к лету 1952 года общая численность Т-34-85, находившихся на территории Северной Кореи, составила 520 машин (включая китайские). Большинство из этих танков благополучно прожили более 40 лет, охраняя южную границу страны. По некоторым данным, часть Т-34-85 используется армией КНДР до настоящего момента – официально с вооружения они не снимались.

Жаркий Ближний Восток

1956-1973 гг.

Вслед за Северной Кореей настала очередь другого советского союзника – Арабской Республики Египет. Дружественные отношения с этой африканской страной были налажены сразу после свержения монарха и прихода к власти А.Насера. Видя в британцах и французах колонизаторов египетский лидер стал предпринимать активные шаги по их “выталкиванию” из ближневосточного региона, предварительно заручившись поддержкой СССР и стран Варшавского договора. В 1953 году египетская делегация подписала договор с Чехословакией на поставку 230 танков и самоходных орудий, большую часть из которых составляли Т-34-85. Техника прибыла очень кстати – международное положение Египта осложнялось чрезвычайно быстро и в октябре 1956 года, после национализации Суэцкого канала, коалиция из трех стран (Великобритания, Израиль и Франция) приступила к проведению сразу двух наступательных операций - “Мушкетер” и “Кадеш”. Примечательно, что с обеих сторон применялись танки М4А2, количество которых у египетской армии оценивалось в 120 единиц. Кроме того, были задействованы другие машины времён 2-й мировой войны.

Проведении операции "Кадеш" обошлось израильской армии в 30 машин, 172 убитых и 817 раненных. Египтяне потеряли 46 M4A2, 27 T-34/85, 40 САУ "Archer", 15 "Valentine", 12 M4/AMX-13, 60 БТР-152 и 283 бронетранспортёра "Universal Carrier". В районе Суэцкого канала боевые действия развивались менее стремительно – здесь высадка англо-французского десанта состоялась только 5-го ноября. Танковых сражений между европейскими и египетскими танками здесь не было, но несколько десятков Т-34-85, большей частью брошенных египтянами, досталось им в качестве трофеев. По меньшей мере две “тридцатьчетверки”, захваченные британцами и французами, были отправлены в их испытательные центры.

Понесенные потери заставили Египет продолжить поставки танков и до конца 1956 года из Чехословакии прибыло ещё 120 “тридцатьчетверок”. Третья партия была доставлена в течении 1962-1963 гг., а последние 160 танков египтяне получили в 1965-1967 гг. В дальнейшем Египет получал из СССР более современные танки Т-54, Т-55 и Т-62. Интересно, что советские и чехословацкие Т-34-85 полностью сменили “шерманы”, которые египтяне признали устаревшими и непригодными для боевых действий. Израильтяне напротив, всеми силами старались провести модернизацию М4 и даже осуществляли экспорт улучшенных вариантов в страны “третьего мира”.

 

Шестидневная война, длившаяся с 5 по 10 июня 1967 года, завершилась полным разгромом арабских сил. В первую очередь пострадали Египет и Сирия, вынесшие основную тяжесть конфликта. А ведь их войска в количественном отношении были намного сильнее. Группировка израильских войск на Синае составила 70 000 человек, 700 танков, 326 артиллерийских орудий. Им противостояла египетская группировка в составе 7 дивизий — около 100 000 человек, около 900 танков, 800 орудий, занимавших оборонительные позиции на трех рубежах. В первом эшелоне египетская группировка имела четыре дивизии. В районе Газы (Эд-Дахейр) вдоль морского побережья держала оборону 20-я дивизия. В районе Рафах (южнее Газы) оборонительные позиции занимала 7-я пехотная дивизия почти полностью оснащенная “тридцатьчетверками”. В районе Абу-Авейгила (при "входе на Синай") находилась 2-я пехотная дивизия. И на южный участок в районе Эль-Кунтилла перебросили часть сил 6-й пехотной дивизии.

В ходе внезапного броска израильских войск через Синайский полуостров и эффективных действий авиации было уничтожено 820 (!) египетских танков, включая 251 Т-34-85. Потери Израиля были намного скромнее и составили, в общей сложности, 122 танка АМХ-13, М4А2 и “Centurion”. После такого “холодного душа” основная часть “тридцатьчетверок” была отведена в тыл, а их место заняли Т-54 и Т-62. Так как количество устаревших машин продолжало оставаться внушительным (около 300) с ними предстояло поступить как-то рационально. В итоге появилась идея переделать танки в противотанковые САУ. Для этой цели решили использовать советские 100-мм орудия БС-3, бронебойные и кумулятивные снаряды которых поражали любой израильский танк на дистанции до 1000 метров. Разумеется, стандартная башня “тридцатьчетверки” для установки 100-мм пушки явно не годилась (что было доказано ещё в 1945 г.), поэтому египтяне поступили следующим образом – передняя часть башни (частично) и борта оставили без изменений, а кормовую часть увеличенного объёма сконструировали заново. Боевая масса машины несколько возросла, но динамические характеристики практически не изменились.

Точное количество переоборудованных таким образом танков остаётся неизвестным. В египетской армии они проходили под обозначением “истребитель танков Т-100”, но сейчас более часто употребляется название Т-34-100.

Несколько позже был разработан вариант с установкой 122-мм гаубицы Д-30 в новой башне. Значительная часть бронелистов бортов и крыши выполнялась откидными, что, с одной стороны, облегчало работу экипажа по обслуживанию пушки во время стрельбы, а с другой – решало вопрос вентиляции боевого отделения. Такие самоходки, при грамотном использовании, могли нанести колоссальный урон противнику, но всё ограничилось постройкой лишь нескольких образцов. Об их боевом применении сведений нет.

Самоходные орудия калибра 100-мм приняли участие в войне Судного дня (1973 г.) совместно с обычными “тридцатьчетверками” и БРЭМ на их базе. Машины последнего типа были получены путем демонтажа башни и установки командирской башенки над местом механика-водителя. Какие-либо специальные технические приспособления на них как правило отсутствовали.

 

В похожем положении оказалась в те годы и Сирия. Параллельно с Египтом в 1956 году сирийское правительство заключает договор на поставку вооружения со странами социалистического лагеря. В первую очередь интерес представляли танки. Одна из первых крупных партий Т-34-85 была поставлена из ЧССР – на переговорах речь шла о 60 машинах и, скорее всего, столько же сирийцы и получили. В этот же период ЧССР и Франция продали сирийцам “излишки” немецкой трофейной техники, в составе которых были танки Pz.IV Ausf.J и самоходные орудия StuG III. Вместе с бывшими “врагами” эти машины были выдвинуты в район Голанских высот, где в ноябре 1964 года они участвовали в артиллерийских дуэлях с израильскими “шерманами”.

В мае 1967 года Сирия начала подготовку к очередному вторжению в Израиль, но приготовления проводились столь неумело, что противнику не составляло никакого труда разгадать замысел сирийцев. Танковые части стягивались прямо к границе и совершенно не маскировали своё присутствие. Сирийцы намеревались нанести удар с Голанских высот даже не думая об отступлении. В то же время позиции на высотах были сильно укреплены и могли выдержать многодневную осаду.

Боевые действия со стороны Израиля, начавшиеся ранним утром 6 июня, оказались столь неожиданными, что сирийцы в течении двух дней не вели никаких наступательных операций в этой районе. Активность проявляла только авиация, и то, без особого успеха. Не дожидаясь, пока противник опомниться израильтяне нанесли авиаудары по Голанским высотам и 8 июня началось бегство сирийцев из бункеров.

На следующие сутки была запланирована наземная наступательная операция. По словам генерала Элазара, командовавшего израильской группировкой, сирийцы следующим образом расположили свои силы: три кадровые бригады – 11-я, 8-я и 19-я держали позиции круглый год; две пехотные бригады стояли в тылу: 90-я севернее и 32-я южнее Кунейтры. Каждой из этих пяти пехотных бригад был придан батальон танков Т-34 и самоходных установок СУ-100, а также 30 танков, которые еще раньше были вкопаны в горах. В дополнение к этому имелась еще ударная группа из двух танковых и двух моторизованных бригад, усиленных еще перед войной одной танковой и одной моторизованной бригадой.

В четверг ночью под покровом темноты была сформирована воинская часть, в которую вошли мотострелки, парашютисты, танковая бригада и саперы с бульдозерами. Атака носила откровенно авантюристский характер, но Элазар не ошибся в выборе методов – небронированные бульдозеры, шедшие впереди и прокладывавшие дорогу танкам и пехоте, полностью выполнили свою задачу, хотя к исходу сражения их уцелело всего пять штук. В то же время, вкопанные сирийские танки были выведены из строя израильскими пехотинцами, которые взбирались на них, открывали люки и бросали внутрь ручные гранаты. Затем пехотное соединение атаковало сирийские опорные пункты Тель-Азазият, Тель-Факр и Бурж-Бравиль, которые к исходу дня были взяты.

В предпоследний день войны израильская армия предприняла атаку на главном направлении у г.Кунейтра. Оборона сирийцев быстро пала и отступление начало носить стихийный характер. По оценкам Элазара суммарные потери Сирии составили около 100 танков из 300 участвовавших в приграничном сражении. Причем 40 машин израильтяне захватили неповрежденном виде. Сирийская сторона утверждает, что её потери за время приграничного сражения составили 73 танка Т-34-85 и Pz.IV, в то время как потери Израиля оценивались в 160 машин.

В следующей войне Судного дня сирийцы не использовали Т-34-85 в массовом порядке, поскольку к 1973 году было получено большое количество танков Т-55 и Т-62. Небольшое количество сохранившихся “тридцатьчетверок” оставалось на Голанских высотах в качестве неподвижных огневых точек, а также в подразделениях резерва и учебных частях. Спустя 20 лет несколько Т-34-85 ещё оставалось на вооружении сирийской армии, но их техническое состояние остаётся неизвестным.

http://de.academic.ru/pictures/enc_tech/t34_85_24.jpg

В конце 1960-х гг. сирийскими специалистами был предложен вариант переделки устаревших танков в самоходные установки, как это было сделано в Египте. Стандартную башню было решено демонтировать, а на её месте (на прежнем погоне) установить новую, оснащенную 122-мм пушкой Д-30 советского производства, причем на её бортах крепилось пять ящиков со снарядами. Соответственно, прицельное оборудование тоже заимствовалось от полевой артсистемы без изменений. Над лобовым бронелистом монтировалась откидная рабочая платформа для орудийного расчета. Внутри корпуса оборудовались места для хранения боезапаса и сиденья экипажа. Перед установкой на подготовленный таким образом танк с орудия снимался нижний станок с колесным ходом и обрезался щит. Общий боекомплект самоходки состоял из 120 выстрелов (80 внутри машины и 40 в ящиках на бортах корпуса). Помимо значительного усиления огневой мощи боевая масса САУ снизилась до 20 тонн, что соответственно уменьшило давление на грунт и улучшило проходимость. Вместе с тем, сектор наведения орудия составлял только 120° по корме самоходки, а его бронезащита по сравнению с танковой башней серьёзно ослабилась.

Такая модернизация была воспринята очень положительно и переоборудование танков в САУ развернули в артиллерийском училище в Катанахе и бронетанковом училище в Эль-Кабуне. Формально новые самозодки обозначались как Т-34-122.

Первыми в начале 1972 года эти САУ получили артиллерийские батальоны 4-й и 91-й танковых бригад (по 18 машин в каждом) 1-й бронетанковой дивизии. К началу войны 1973 года обе сирийские бронетанковые дивизии (1-я и 3-я) имели на вооружении Т-34-122. Указывается, что в ходе боевых действий они, в первую очередь, использовались для проведения внезапных огневых налетов по площадям и непосредственной огневой поддержки войск. На финальном этапе войны Т-34-122 пытались применять как противотанковые САУ. В обоих случаях особого успеха сирийцам добиться не удалось, а несколько самоходок было захвачено израильскими войсками.

Далее Т-34-122 использовались при вторжении в Ливан в апреле 1976 году под формальным предлогом защиты местного населения от израильских войск. Интересно, что с мая сирийцы ориентировались на поддержку христиан, чтобы не допустить неконтролируемого развития событий. Полномасштабный ввод войск начался 1 июня, которые в скором времени заняли значительную часть Ливана.

Спустя 6 лет, в июне 1982 года, Израиль ввёл свои войска на ливанскую территорию, в ответ на атаки арабских террористов из ООП и геноцид христианского населения. Сирийцы ответили вполне адекватно, выдвинув войска к Бейруту. В ходе боевых действий самоходки Т-34-122 в незначительной мере использовались для обстрела городов и поддержки сирийских войск. В настоящее время две Т-34-122 и одна Т-34-100 находятся в музее "Батей hа-Осеф" в Тель-Авив-Яффо, и одна Т-34-100 – в музее БТТ в Латруне.

 

е исключено, что именно Сирия предоставила единичные экземпляры “тридцатьчетверок” Ливану и Организации Освобождению Палестины, действовавшей на территории этой страны. Основную часть – 60 машин, поставили из Венгрии. Старые советские танки применялись в начале 1980-х гг. против израильских войск, оккупировавших южную часть Ливана, но без особого успеха. Большая часть из них была уничтожена в боевых условиях, в том числе, в ходе боёв в Бейруте продолжавшихся весь 1982 год. В то же время, христианские формирования в Ливане получали израильские танки М50 и М51 (модификации “Sherman”).

 

Учитывая сложившиеся обстоятельства, ещё одной страной, ставшей обладательницей третьего по величине парка “тридцатьчетверок” в этом регионе, стал Израиль. По самым скромным оценкам израильтяне захватили в период трех войн (1956-1973 гг.) около 300 египетских и сирийских танков Т-34-85 различных вариантов, включая 100-мм и 122-мм самоходные установки на их базе. Отремонтированные машины были приняты на вооружение армии Израиля и нашли применение не только в качестве учебных. Трофейные танки нередко использовались в качестве бронированных огневых точек на границе. Сейчас все израильские “тридцатьчетверки” выведены из эксплуатации. Один из сирийских Т-34-85 выставляется в бронетанковом музее.

За свободу Вьетнама

1959-1975 гг.

Танки Т-34-85 стояли у истоков бронетанковых сил Демократической Республики Вьетнам. Первыми боевыми машинами, которые достались вьетнамцам ещё в ходе войны за независимость, были два американских М24 и несколько бронемашин М8 и бронетранспортеров М3. Значительно усилить бронетанковые силы удалось в 1950-е гг., когда активную поддержку Вьетнаму стал оказывать Советский Союз.

В 1959 году прибыла первая партия техники, состоявшая из 35 танков Т-34-85 и 16 самоходных орудий СУ-76М. Это количество позволило к 5 октября сформировать первый танковый полк под номером 202. Инструкторы прибывали как из СССР, так и из Китая, так что обучение вьетнамских экипажей шло быстро и находилось на высоком уровне. Для того, чтобы лучше узнать противника часть офицеров полка в 1962 году была отправлена в Южный Вьетнам. Танков у северных вьетнамцев было немного, поэтому основные надежды возлагались на ручные гранатомёты, а “тридцатьчетверки” планировалось использовать в качестве средства усиления. Сделанный выбор оказался очень правильным.

В 1964 году 202-й полк получил пополнение в виде новых танков Т-54 и ПТ-76, что позволило перевести его на трехбатальонный состав. Впрочем, первые бои на границе с Лаосом провели экипаж ПТ-76, а “тридцатьчетверки” большую часть времени использовались для обучения.

Следующий значительный этап в развитии танковых сил ДРВ имел место в 1971 г. В этот год в бой вступили танки Т-54 и тогда же командование решило сформировать ещё два танковых полка – 201-й и 203-й, а также три новых танковых батальона. Параллельно был переформирован 202-й полк.

В 1971 году танки не раз становились жертвами вертолётов. Например, только 2-я эскадрилья 17-го воздушно-кавалерийского полка, вооруженная АН-1 “Hue Cobra”, записала тогда на свой счет четыре ПТ-76 и один Т-34-85. Примечательно, что все танки были уничтожены НАРами с тяжелой боевой частью, так как обстрел “тридцатьчетверок” из 20-мм пушек не давал никакого эффекта.

 

Танки Т-34-85 остались на вооружении 202-го и 203-го танковых полков и в 1972 году приняли активное участие в боях на границе с Южным Вьетнамом. Несмотря на явную устарелость “тридцатьчетверки” из 203-го полка очень хорошо проявили себя в боях с южновьетнамскими войсками. Первый бой они приняли в Центральном Нагорьи, поддерживая наступление на Бен Хетт и Контум. Сражение продолжалось с 9 по 31 мая и завершилось отходом войск вьеконга. Значительную роль в этой операции сыграли американские штурмовые вертолета AH-1 “Cobra”, удары которых оказались весьма кстати. Потери танков армии ДРВ оценивались в 80 танков и 4000 солдат и офицеров, причем основная тяжесть боёв легла на экипажи Т-54 и ПТ-76. Тем не менее, в конце 1972 года 6-й и 195-й танковые батальоны были переброшены на лаосскую границу. На вооружении этих подразделений, кроме “тридцатьчетверок”, находилось также плавающие танки Тип 59 и ПТ-76. В течении завершающего периода боевых действий танкисты поддерживали атаки пехотных частей у населенных пунктов Сам Тхонг и Лием Тьен. Здесь был потерян по меньшей мере один Т-34-85.

Следующая партия Т-34-85 прибыла в 1973 году, вместе с некоторым количеством самоходок СУ-100. Откуда была поставлена эта техника (со складов или из Западной Группы Войск) – неизвестно. На этот раз командование ДРВ действовало более осторожно. Дождавшись, когда американцы покинут Вьетнам, вьетконг развернул широкомасштабное наступление, обернувшееся коллапсом для армии южных вьетнамцев.

Одним из первых удар наносил 273-й танковый полк, атаковавший противника в Центральном Нагорье в направлении на Бан Ми Туот. Успех имевшегося в его составе батальона “тридцатьчетверок” был обеспечен практически полным отсутствием авиационной поддержки обороняющихся. Одновременно от границы с Лаосом наступал 2-й армейский корпус с приданной ему 203-й танковой бригадой, в составе которой также находилось несколько Т-34-85. Отсутствие у армии Южного Вьетнама достаточного количества современной бронетехники и общая деморализация солдат привели к тому, что уже 23 марта пал Дананг. Танковых сражений не велось вообще.

В апреле 1975 года, когда война близилась к завершению, танки стали использовать как средство огневой поддержки и применяли их небольшими группами. Например, 195-й и 575-й батальоны, имевшие весьма разношерстный состав, действовали по отдельности в районе населенных пунктов Куанн Локк и Бьен Хой.

 

После завершения войны “тридцатьчетверки” продолжали оставаться на вооружении армии социалистического Вьетнама довольно долгое время. К примеру, в 1979 году танки Т-34-85 приняли участие во вторжении в Лаос. Ввиду слабости противотанковых средств потерь среди “тридцатьчетверок” почти не было и впоследствии несколько машин было передано лаосской армии. В том же году Вьетнаму пришлось отражать агрессию со стороны Китая, который заявил о своих территориальных претензиях, хотя на самом деле это была реакция на выбор вьетнамцами в качестве основного союзника СССР. В боях на севере страны войска СРВ потеряли несколько танков, включая Т-34-85. Сейчас этот трофей выставлен в китайском музее.

 

Совсем немного информации сохранилось о вьетнамской попытке доработать Т-34-85 под ЗСУ. По всей видимости, в ход пошли танки которые по каким-либо причинам не могли более использоваться по прямому назначаению. С этих машин демонтировали башню, на месте которой устанавливалась открытая свехру рубка с возможностью кругового вращения. Пушка заменялась на два 37-мм зенитных орудия Тип 63 китайского производства. Сколько было построено таких ЗСУ остается неизвестным, но точно можно утыерждать что их было не менее двух. Одну из таких самоходок захватили американские войска и сейчас она демонстрируется в экспозиции Абердинского полигона.

 

К началу 1990-х гг. “тридцатьчетверки” продолжали формально оставаться на вооружении, но фактически они находятся на долговременном хранении.

Неизвестная история кипрских “тридцатьчетверок”

1965-1974 гг.

История кипрских Т-34-85 долгое время оставалась скрытой из-за малой масштабности конфликта. А зря – ведь именно на Кипре в последний раз (если не считать Ближний Восток и Ирак) относительно открыто сошлись в бою танки советского и американского производства.

 

Официально договор о военной поддержке с правительством Кипра, которое ориентировалась на примирение греческой и турецкой общин, был подписан практически сразу после получения независимости в 1960 г. Страна, никогда не отличавшаяся особым богатством, намеревалась приобрести технику подешевле и в этом плане Т-34-85 киприотов вполне устраивали. Впрочем, само появление “тридцатьчетверок” на острове выглядит несколько туманно.

Утверждается, что соглашение на поставку 32 танков Кипр и СССР подписали в 1964 г., и годом позже вся партия была доставлена заказчику. Посредником в этой сделке выступал Египет, для которого независимость Кипра от Великобритании была только на руку. В то же время, после завершения конфликта с Турцией было сделано несколько фотографий, на которых были запечатлены Т-34-85 с зенитными пулеметами Browning M2 калибра 12,7-мм, что было типичным для югославских “тридцатьчетверок”. Возможно, советские танки прошли модернизацию на месте, но нельзя исключать факта поставок модернизированных Т-34-85 из Югославии.

В любом случае прибывшие машины были собраны в 23-й танковый батальон двух ротного состава. Предположительно, каждая рота состояла из трех рот по 5 танков и одной командирской машины. Типичный боезапас танка составлял 25 бронебойных и 21 фугасный снаряд. “Тридцатьчетверки” получили тактические номера от ЕФ-101 до ЕФ-131. Вроде бы, армия Кипра получила вполне достойное вооружение, но дальнейшие события привели “тридцатьчетверки” к трагическому финалу.

Дело в том, что кипрское население состояло в основном из греков, проживавших в центре и на юге острова, а также турок, занимавших северную часть острова. Страна оказалась ввергнутой в террор с обеих сторон, хотя правительство прилагало все усилия для разращения конфликта. Ситуация достигла критической точки в 1964 году, после того, как греческих террористов почти открыто стала поддерживать военная хунта Греции. Тогда конфликт удалось замять, но он с новой силой вспыхнул в июле 1974 года, после военного переворота в Никосии. Для защиты своих соотечественников Турция немедленно ввела войска на Кипр, причем помощь в политическом плане ей оказал… Советский Союз. Всё станет на свои места если учесть, что разногласия в стане врага (в данном случае - NATO) намного важнее поддержки освободительного движения на небольшом острове.

К этому времени все 32 кипрских танка нуждались в ремонте различной степени, так что боеспособными оставалось не более 20-25 машин. Произошло это из-за недальновидности правительства, решившего пойти на улаживание конфликта мирным путем, к которому обе враждующие стороны были просто не готовы. В результате договор на поставку запасных частей не был осуществлен и к 1970 году большая часть Т-34-85 нуждалась в замене двигателей.

То, что вторжение турецких войск обязательно состоится, греки совершенно не сомневались. Правда их действия вряд ли можно было назвать правильными с тактической точки зрения. Вместо сосредоточения сил три танка из состава 2-й роты были отправлены в Фамагусту (Famagusta) и пять в Киренею (Kyrenia) с целью прикрытия мест предполагаемой высадки турков. Несколько танков 23-го батальона в 1974 году приняли участие в государственном перевороте на стороне греков, причем в ходе подавления беспорядков танкисты потеряли одного человека убитым и восемь ранеными. После этого танки рассредоточили по острову, что лишь ухудшили их положение.

 

Для высадки на Кипр (операция “Атилла 1”) турецкая армия решила задействовать свои основные танки, которыми на тот момент являлись американские М47 и М48. Естественно, что их техническое состояние не шло ни в какое сравнение с кипрскими “тридцатьчетверками”.

 

В день вторжения боеспособными оказалось только 18 танков, которые свели в одну роту и отправили на “передовую”. Боеспособность этих машин было далеким от нормы и уже на марше греки потеряли не менее двух Т-34-85 в результате поломок двигателей. Два других экипажа заблудились и вместо выхода в точку сбора напоролись на турецкий плацдарм. Короткая стычка закончилась вполне предсказуемо – оба танка были сожжены несколькими выстрелами из гранатометов M-72 LAW. Грекам удалось частично отыграться, когда при отражении атаки с плацдарма группа из четырех Т-34-85 уничтожила два бронетранспортера М-113.

Несмотря на локальные успехи усилия греков-киприотов были тщетными из-за слабой технической базы и неподготовленности личного состава. Очередным примером этому послужила контратака, предпринятая 20 июля у Гониели (Geunyeli), занятого турецкими войсками. Ночью к города было переброшено 7 танков и четыре усиленные стрелковые роты. Несмотря на очевидное количественное превосходство греки потерпели полный разгром. На подходе две “тридцатьчетверки” были брошены по техническим причинам и утром их сожгла турецкая авиация. Третий танк застрял при форсировании реки и был брошен экипажем – спустя несколько дней турки вытащили этот Т-34-85 и снова введи в строй. Остальные четыре танка не смогли оказать существенной помощи пехоте по причине несогласованности действий и были вынуждены отойти. В общей сложности греки потеряли 30-40 человек личного состава и три танка, не добившись поставленной цели.

На третий день войны турки начали продвигаться в район Киренеи (Kyrenia), где были встречены незначительными пехотными подразделениями и четырьмя “тридцатьчетверками”. После того, как боекомплект был израсходован, греки просто бросили свои танки, даже не удосужившись вывести их из строя. В общей сложности, после завершения операции “Атилла 1”, 23-й танковый батальон потерял 11 танков и восемь человек личного состава. Проведенная проверка показала, что на оставшихся “тридцатьчетверках” необходимо срочно менять двигатели, получить которые было весьма затруднительно. Несмотря на это, 21 танк разделили на семь взводов по три машины в каждом.

 

Отвоевав северную часть Кипра турки не успокоились и разработали операцию под кодовым названием “Атилла 2”. Боевые действия возобновились в середине августа 1974 года. Какого-либо значительного сопротивления, за исключением отдельных моментов, греки оказать не смогли. Танки использовались эпизодически, а наиболее значительным моментом стал бой за город Пирой (Pyroi), состоявшийся днем 17 августа. Для отражении турецкой атаки было задействовано две “тридцатьчетверки”, которые поддерживали действия взвода пехоты. В ходе сражения турки заняли город, уничтожив один танк из гранатометов. Ещё четыре машины потеряли близ Пироя по техническим причинам, после чего они достались туркам. Два других танка греки бросили в Фамагусте (Famagusta) в абсолютно целом виде, поскольку англичане не позволили кипрским войскам пройти через свою базу.

 

Итоговые потери 23-го танкового батальона составили 21 танк и 13 человек убитыми и пропавшими без вести. Все брошенные и сожженные “тридцатьчетверки” достались турецким войскам, поскольку об эвакуации поврежденных или застрявших машин не могло идти и речи. Из этого количества 11 танков были отремонтированы, после чего Турция передала их одной из дружественных стран – возможно, это мог быть Пакистан, хотя эти данные ничем не подтверждены. Другие три кипрские “тридцатьчетверки” были уничтожены в бою, три подорваны экипажами, причина потери еще четырех не установлена.

 

Как это странно, но наиболее эффективным стало использование трофейной техники. В ходе второй фазы вторжения грекам удалось захватить один М47 в неповрежденном виде после того, как турецкая бронеколонна из двух М47 и двух М113 попала в засаду. Головной танк подорвался на мине, а БТР подбили из гранатометов. Оказавшись в ловушке турки бросили оставшуюся технику и бежали. Трофейный танк вновь пошел в бой 15 августа в бою за город Скиллурия (Skylloura). Греки пошли на небольшую хитрость, не став перекрашивать М47.

Турецкие войска, приняв его за свой, пропустили греков и те, воспользовавшись моментом, учинили им настоящий погром. Орудуя этим “троянским конём” греческий экипаж уничтожил семь вражеских танков. Но самое интересное, что после этого побоища экипажу М47 удалось вывести поврежденную в бою машину и она сохранилась до наших дней. По наиболее точным оценкам, турецкие войска в июле-августе 1974 года потеряли 17 М47 и два М48, включая танки, уничтоженные под Скиллурией.

Афганистанский излом

1957-1991 гг.

Не совсем ясна история с танками проданными Афганистану. Военно-техническую помощь этой стране Советский Союз оказывал ещё с 1920-х гг., однако только после войны сотрудничество в этой сфере было серьёзно расширено. В частности, в 1957 году афганской стороне была продана партия вооружений, в которую вошли 7 МиГ-17, 2 Ил-28, 6 МиГ-15 и 25 танков Т-34. Эти машины поочередно стояли на оснащении королевской армии, армии правительства Амина и социалистического правительства Афганистана. В 1975 году, когда началась гражданская война, “тридцатьчетверки” уже не составляли основу бронетанковых сил, поскольку к тому времени афганцы получили значительное количество более современных танков Т-55. Тем не менее, при поддержке советских специалистов техническое состояние старых танков находилось на приемлемом уровне.

Так, в том же году, несколько правительственных Т-34-85 приняли участие в подавлении первого мятежа Ахмад Шах Масуда в Пандшере. Впоследствии единичные экземпляры “тридцатьчетверок” были захвачены моджахедами, остальные использовались в качестве бронированных огневых точек или в качестве машин огневой поддержки, причем не только афганцами. В качестве примера можно привести 395-й мотострелковый полк, который в 1980 году применял Т-34-85 наравне со штатными Т-55. Также встречаются упоминания (неофициального характера) о том, что в 1979-1980 гг. в Афганистан было отправлено ещё несколько эшелонов с танками, которые находились на хранении танковых частей Западной Группы Войск расквартированных в ГДР. Насколько эти сведения достоверны сейчас сказать сложно, однако тот факт, что на афганской земле воевало больше трех десятков “тридцатьчетверок” вряд ли подлежит сомнению.

В ходе войны 1979-1989 гг. боевые потери среди Т-34-85 были невелики. Наибольшее количество потерь пришлось на мины и фугасы, хотя по меньшей мере один танк сгорел после поражения из РПГ. Впрочем, как и следовало ожидать, основная масса Т-34-85 афганской армии пришла в негодность из-за отвратительного технического обслуживания, которое иногда отсутствовало вовсе. Сейчас ни одной боеспособной “тридцатьчетверки” в Афганистане не осталось, хотя по состоянию на 1996 год утверждалось, что ещё несколько танков остаются на вооружении. Точно можно сказать, что к 2000 году все “тридцатьчетверки” были разукомплектованы и приведены в полную негодность.

На “Африканском роге”

1975-1991 гг.

Война между Сомали и Эфиопией 1977-1978 гг. никогда не освещалась у нас достаточно подробно, поскольку её часто относили к так называемым “локальным конфликтам”. На самом же деле происшедшие там события имели далеко идущие последствия не только для этих стран, но и для сверхдержав. Как ни странно, “первую скрипку” здесь тоже довелось сыграть Т-34-85.

 

В 1970-е годы в северо-восточной части Африки, где противоборствующие стороны традиционно старались укрепить свои позиции, сложилась весьма неоднозначная ситуация. Особый интерес представляли страны так называемого “Африканского рога” – Джибути, Сомали, Эритрея и Эфиопия.

Благодаря усиленной колонизационной политике, проводившейся европейскими странами в 19-м веке, самый “лакомый кусок” этой огромной территории был поделен между Великобританией, Италией и Францией. Так получилось, что вся северная часть досталась итальянцам (Итальянское Сомали), северная – британцам (Сомалилэнд) и северо-западная – французам (Французское Сомали, после получения независимости в 1977 г. переименована в Джибути). Во время 2-й мировой войны войскам Британского Содружества к концу 1941 года удалось освободить от итальянского присутствия оккупированные страны, объединив обе крупные части Сомали.

Спустя почти 20 лет, на волне народно-патриотического движения, развернувшегося по всей Африке при поддержке Советского Союза, сомалийцы получили независимость. В начале зависимость от бывших стран-колонизаторов ощущалась достаточно сильно, но в 1963 году произошло резкое охлаждение отношений с Великобританией по поводу спорных территорий в Кении. Вскоре после этого полное название страны стало звучать как Народная Демократическая Республика Сомали, что ясно говорило о новой политико-экономической ориентации, выбранной её правительством.

Говорить о значении “Африканского рога”, надо полагать, излишне. Сомалийский берег благоприятствовал постройке баз снабжения, где могли бы заправляться и проходить ремонт корабли и подводные лодки советского ВМФ. Не теряя времени даром в Сомали началась постройка портовых сооружений, доков, железобетонных бункеров и других сооружений военного характера, причем средства вкладывались туда не маленькие. Самый крупный из таких объектов располагался в порту г.Бербера и начал действовать с 1972 года. Взамен сомалийцы получили бронетехнику и авиацию советского производства в необходимом объёме и даже больше. В числе прочего в Сомали было доставлено не менее 200 танков Т-34-85 в модернизированном варианте, в то время как общее количество более современных Т-54 и Т-55 едва превышало 50. Вот и получилось, что в 1977 году “тридцатьчетверки” вновь стали основными боевыми танками, правда уже в Африке. Но пикантность положения была не только в этом.

 

Вплоть до 1974 года отношения между Сомали и СССР были очень дружественными, пока не случился непредвиденный “казус”. Дело в том, что соседняя Эфиопия после войны оказалась под влиянием англичан, а затем американцев, которые развернули на её территории крупную авиабазу Кэгнью близ эритрейского города Асмара. Сама Эритрея, не без участия американской стороны, была аннексирована в 1962 году. В то же время, якобы спорной считалась территория пустыни Огаден, примыкающая к Сомали. После свержения монархии власть в Эфиопии перешла к военному правительству, которое взяло курс на сближение с Советским Союзом и к 1977 году все контакты с США были прерваны.

До этого времени эфиопская армия была оснащена танками М41 и М60 американского производства, но при этом в боеспособном состоянии поддерживалось несколько чехословацких танкеток (!) AH-IVHb выпуска 1951 года. Советская военная помощь, предоставленная в июне-июле 1977 года, включала средние танки Т-34-85, Т-54 и Т-55, но на этот раз количество машин двух последних типов было доминирующим. В добавок к этому, из СССР стали поступать ЗРК, РСЗО и самоходные 152-мм гаубицы, которые у Сомали отсутствовали в принципе.

Подобное “перераспределение дружбы” сильно не понравилось сомалийцам, глава которых С.Барре, вновь радикально изменил политический курс и сделал ставку на финансовую помощь от Саудовской Аравии и США. В июле 1977 года саудовская сторона потребовала полного разрыва отношений с СССР, но это могло спровоцировать крупный и никому не нужный конфликт с сильным союзником. На фоне стремительно ухудшавшихся советско-сомалийских отношений в Эфиопии началась партизанская война на территории Эритреи. Воспользовавшись моментом сомалийцы активизировали поддержку Западно-сомалийского Фронта Национального Освобождения, действовавшего в Огадене. Пытаясь примирить стороны СССР и Куба выступили с предложением создать Федерацию государств Восточной Африки, в которую вошли бы Эфиопия, Сомали и Джибути, но было уже поздно – Барре выбрал путь войны, приведший через 15 лет его страну к полному коллапсу и развалу.

 

Далее события развивались стремительно. Сократив советское военное присутствие в Сомали начали готовиться к крупномасштабному наступлению на Огаден. Накануне войны сомалийская армия насчитывала всего 22.000 человек, против 47.000 эфиопов, но в бронетехнике и авиации у них был абсолютный перевес.

Боевые действия начались 20 июля 1977 года вторжением больших танковых сил в провинцию Харэге. Напомним, что ударная часть сомалийцев состояла в основном из танков Т-34-85. Быстро прорвав непрочную эфиопскую оборону им удалось захватить большую часть спорной территории, но к середине сентября наступление выдохлось. Как можно догадаться, армия Сомали была на 100% укомплектована советской техникой, а обслуживать её и доставать запасные части было уже негде. Если в начале войны сомалийцы не брезговали ремонтом трофеев, то через два месяца им приходилось бросать собственную технику. Ситуация осложнилась поле прибытия в Эфиопию кубинских частей и началом новых поставок танков и штурмовых вертолётов из СССР. Ход войны начал меняться не в пользу Сомали.

Оказавшись в таком сложном положении С.Барре в октябре 1977 года направился с визитом в Москву, пытаясь выторговать приемлемые для него условия и, что более важное, возобновить поставки техники и запчастей. Советская сторона к тому времени в качестве основного союзника на “Африканском роге” выбрала Эфиопию и потому переговоры ни к чему не привели. Тогда сомалийский лидер обратился за помощью к США, но тут его ожидал ещё более сильный удар. Американская администрация посчитала Сомали страной-агрессором и в период потепления отношений с СССР не захотела обострять международную обстановку. Так Барре остался наедине с собой, без поддержки сверхдержав.

Реакция на эти действия была весьма жесткой. Утром 13 ноября договор о сотрудничестве между СССР и Сомали был денонсирован и 20-тысячному советскому контингенту дали 3 суток на сборы. Кубинцам вообще дали только сутки. В ответ в порт Бербера был отправлен большой десантный корабль с батальоном морской пехоты, танками и артиллерией на борту. Эффектная высадка на сомалийском берегу дала ясно понять, что столь строгие меры не пойдут им на пользу, и советским специалистам дали спокойно уйти.

После разрыва отношений с СССР сомалийское правительство получило предложения о поставках военной техники из Судана, Саудовской Аравии, Ирана и Пакистана, причем западные страны воздерживались от вмешательства в этот конфликт.

К началу второй фазы войны Эфиопия тоже получила интернациональную поддержку. Из Советского Союза морским путем доставили истребители МиГ-21 и МиГ-23, танки Т-54 и Т-55, артиллерию и боеприпасы. Чехословакия, как традиционный партнер Эфиопии, предоставила стрелковое вооружение. Из Южного Йемена прибыла небольшая партия Т-34-85, правда в сильно изношенном состоянии. Всё это очень пригодилось при контрнаступлении в январе 1978 года, когда эфиопские войска выдавили противника со своей территории, и в марте Сомали начало переговоры и перемирии.

 

Итог этого конфликта оказался чрезвычайно печальным. Формальным победителем в нем можно признать Эфиопию, однако дальнейшие действия правительства этой страны привело к обострению гражданской войны в Эритрее и объявлению о её независимости в 1993 г.

В то же время, внутри Эфиопии и Сомали разгорелись гражданские войны, которые в 1991 году привели к свержению прежних правительств. Что получилось дальше хорошо видно сейчас. Если Эфиопия худо-бедно сохраняет свою территориальную целостность, то в Сомали начался период тотального безвластия – точнее говоря – период власти “удельных князьков”, буквально порвавших страну на мелкие части. Попытка американцев при помощи своих войск и ООН навести там свой порядок завершилась полным провалом – инцидент в Могадишо с группой спецназа “Delta” (1993 г.) яркий тому пример. После этого страна окончательно впала в анархию в худших её проявлениях. Некое подобие централизованной власти на июнь 2010 года сохранялось только на территории бывшего Сомалилэнда. Остальная часть страны давно разграблена и истощена локальными конфликтами.

 

Что случилось с сомалийскими и эфиопскими Т-34-85 догадаться нетрудно. Если во времена поддержки со стороны СССР эта техника ещё сохранялась в достойном виде, то к концу 1980-х гг. почти все “тридцатьчетверки” пришли в полную негодность. Оценить сейчас и состояние весьма трудно – Сомали уже более 20 лет входит в тройку стран не рекомендуемых к посещению с любой целью.

Т-34 на Острове свободы

1965-2010 гг.

Кубинская революция 1959 года стала одним из самых значительных событий второй половины 20-го века. Правившая на острове более 20 лет военная хунта Ф.Батисты, пришедшая к власти не без помощи американцев, в последние годы своего правления вызывала недовольство как внутри страны, так и за её пределами. Мало кто знает, что революционное движение, во главе которого стояли братья Кастро, изначально не было коммунистическим, и потому США решили дать кубинцам самим разобраться в сложившееся ситуации. Придя к власти 1 января 1959 года Фидель Кастро предпринимает серию непопулярных среди богатых слоёв населения мер. Летом объявляется национализация крупных предприятий и банков, в основном принадлежавших американцам – стоит ли говорить, какую реакцию это вызвало у Госдепартамента США. Новый кубинский руководитель оказался на редкость несговорчивым и в 1960 году началась разработка операции по насильственному свержению режима Кастро.

Опасаясь, что США в скором времени предпримут полномасштабную высадку, кубинское правительство обратилось к СССР с просьбой увеличить поставки бронетехники. В первую очередь ожидалось получение танков Т-55, однако советская сторона согласилась поставлять только Т-34-85, снимаемые с вооружения. Советская сторона сразу же оказала военно-экономическую помощь кубинцам, отправив в первой партии вооружений около 30 танков Т-34-85 (частично модернизированных) и примерно столько же самоходок СУ-100.

К октябрю 1960 года на Кубу прибыли первые “тридцатьчетверки” производства ЧССР, а за ними последовала вторая партия советских машин. До конца года количество Т-34-85 увеличилось до 100 единиц, но этого было явно недостаточно. Остальная техника готовилась к отправке, когда 17 апреля 1961 года состоялось вторжение “бригады 2506”, состоявшей преимущественно из эмигрантов, жаждавших свержения Кастро и установления прежнего строя.

Бригада, высадившаяся в Кочинос у Плайя-Ларга и Плайя-Хирон, располагала весьма скромным количеством бронетехники, включавшим 10 танков М4 “Sherman” и 20 бронеавтомобилей М8. С воздуха поддержку должны были оказать штурмовики-бомбардировщики В-26 “Invader”, прекрасно показавшие себя ещё во 2-ю Мировую войну. Ставка делалась на внезапность и слабое техническое оснащение кубинской армии, которой после революции досталось несколько М4A3 “Sherman”, восемь легких танков Marmon Herrington CTMS-ITBI и М3А1 “Stewart”, а также около 30 бронемашин Т17Е1. К тому же, первая линия обороны состояла только из отрядов народной милиции, вооруженной легким стрелковым оружием. Однако с первых часов высадка пошла не по плану. Авиация нанесла серию бомбовых ударов, практически не повлиявших на баланс сил. Бронетехника вообще оказалась практически бесполезной на песчаных пляжах. Успешными были действия пехотных подразделений, которым удалось потеснить народную милицию и занять город Плайя-Ларга.

Около полудня 17 апреля, когда цели десанта стали ясны для кубинского командования, к району высадки выдвинули единственный на тот момент танковый батальон, полностью оснащенный Т-34-85, пехотный полк и дивизион 122-мм гаубиц. Командование операцией по отражению десанта сам Ф.Кастро. Вечером того же дня к Плайя-Ларга подошла механизированная колонна с четырьмя танками. Машины двигались по узкой дороге, проложенной по болотистой местности, и были лишены маневра. Мятежники воспользовались этим преимуществом и тремя выстрелами из ручных гранатометов подбили головную “тридцатьчетверку”. Поврежденный танк был оставлен экипажем, а остальным пришлось отойти.

Тем временем прибыло подкрепление. К утру 18 апреля к месту боя своим ходом прибыл весь танковый батальон из Санта-Клары, еще две танковых роты перебросили из Манагуа на трейлерах. В общей сложности на передовую выдвинули 20 “тридцатьчетверок”. Во избежание новых потерь тактику использования бронетехники изменили. Сначала позиции мятежников обстреляла артиллерия, после чего в атаку пошла пехота, позади которой двигались Т-34-85 и СУ-100. Успех не заставил себя долго ждать – уже к 10:30 утра танки взяли Плайя-Ларга и вышли на берег, где перенесли огонь на пытавшиеся приблизиться к берегу десантные катера. Разгром оставшихся сил был лишь делом времени. Операция завершилась вечером 18 апреля, когда Т-34-85 и пехота освободили город Плайя-Хирон, где были подбиты последний два М4 мятежников.

 

В ожидании нового конфликта с США кубинцы заказали ещё 205 танков, однако вскоре это число увеличили до 412. Поставки “тридцатьчетверок” продолжилась в 1961-1962 гг. и, судя по всему, были выполнены в полном объёме.

 

В мае 1963 года, когда миновала угроза американского вторжения, и Фидель Кастро посетил с визитом СССР, он вновь обратился с просьбой продать Кубе 120 танков Т-55, но получил вежливый отказ. Вместо них было отправлено ещё 80 “тридцатьчетверок”. В итоге, к середине 1960-х гг., основным танком армии Кубы стал Т-34-85.

 

В последующим кубинцы всё же получили более современные танки Т-54 и Т-55, однако “тридцатьчетверки” снимать с вооружения не спешили. Устаревшие машин постепенно отводили во вторую линию, а в 1975 году несколько десятков “тридцатьчетверок” вместе с экипажами отправили в Анголу. Танки прибыли в марте 1976 года и были отправлены на границу с Намибией, где особое усердие проявляли хорошо оснащенные войска ЮАР.

 

По оценкам западных источников на 1996 год кубинская армия располагала порядка 300 танками этого типа. Это количество очень завышено, так как в него была включена вспомогательная техника на базе Т-34-85 и танки, вкопанные в землю в качестве средств береговой обороны. Есть данные, что в процессе эксплуатации изношенные двигатели В-34-М11 заменялись на В-54. Также от танков серии Т-54\Т-55 заимствовались опорные катки и гусеничные цепи. В совокупности с хорошим техническим обслуживаем есть большая вероятность того, что большая часть “тридцатьчетверок” дожила до начала 1980-х гг. во вполне приличном состоянии.

http://sa100.ru/armor/USSR/t3485/Greet/pic41.jpg

 

Помимо этого, кубинскими специалистами на базе Т-34-85 было разработано две самоходные установки. Первая из них больше соответствовала сирийской Т-34-122, но имела более простую конструкцию – для установки 122-мм гаубицы Д-30 передняя часть башни вместе с крышей просто срезалась. Второй вариант представлял собой зенитную самоходку, оснащенную 100-мм орудием КС-19, установленным на открытой платформе. Количество переделанных танков пока остаётся неизвестным.

Очень дальнее зарубежье

1945-2010 гг.

По другим странам информации удалось собрать совсем немного. Отчасти это обусловлено тем, что некоторые договора СССР с дружественными государствами до сих пор не рассекречены. Помимо этого, танки иногда "кочевали" между некоторыми странами и отследить их постоянную принадлежность было невозможно. Приведенные ниже данные были собраны по материалам отечественной и зарубежной печати, в том числе справочника "Jane" и пуьликаций в интернете.

 

Австрия – в послевоенный период 27 танков было передано австрийской армии и находились в эксплуатации до полной замены на М60А1 и SK-105 в конце 1960-х гг. Вероятнее всего, снятые с эксплуатации Т-34-85 были затем утилизированы.

Албания – 70 танков (по другим данным - 138), частично находились на хранении. После государственного переворота 1997 года отправлены на переплавку.

Алжир – количество танков и их состояние неизвестно. Поставки состоялись в середине 1960-х гг. из СССР или Чехословакии.

Ангола – 58 танков, первые поставки начались в конце 1970-х гг. Активно применялись в годы гражданской войны, причем несколько машин в 1979-1980 гг., как в целом, так и в поврежденном виде стали трофеями армии ЮАР и её союзников. Первый бой с южноафриканскими подразделениями был зафиксирован 14 октября 1975 года в районе Нортон де Матос - в этот день пять Т-34-85 с кубинскими экипажами, при поддержке разведывательного самолёта, разгромили колонну ФНЛА и уничтожили 14 солдат ЮАР. Техническое состояние на данный момент неизвестно. Один ангольский танк, захваченный южно-африканскими войсками, сейчас находится в военном музее в Претории.

Бангладеш – количество танков и их состояние неизвестно. Официальные данные о поставках Т-34-85 в эту страну также отсутствуют. В настоящее время армия Бангладеш располагает одной бронетанковой бригадой со 160 танками китайского производства Тип 59, Тип 69 и Тип 62.

Бенин – 5 танков, вероятно получены от СССР в 1960-е гг. К настоящему времени бенинская армия имеет на вооружение только танки ПТ-76.

Болгария – первые “тридцатьчетверки” армия этой страны получила ещё в 1945-1948 гг. Их суммарное количество оценивается в 398 единиц, видимо с учетом 120 танков построенных в ЧССР и переданных в 1952-1954 гг. После начала поставок танков Т-55 морально устаревшие “тридцатьчетверки” частично разукомплектовали. Башни от них, как и башни немецких танков Pz.III и Pz.IV, использовали при строительстве фортификационных сооружений на болгаро-турецкой границе. Указывается, что в ходе кризиса на Кипре 1974 года таких башенных установок, на второй линии обороны, было поставлено около 100-170 штук.

Гвинея – несколько танков получено от СССР в 1960-е гг. На текущий момент их состояние неизвестною.

Гвинея-Бисау – 10 танков. В начале 1970-х гг. получено от СССР около 20 машин, которые использовались партизанскими отрядами вместе с ПТ-76 против португальской армии. На текущий момент состояние неизвестно.

Западная Сахара – количество танков и страна-экспортер неизвестны. Скорее всего, Т-34-85 могли быть поставлены из Алжира или Кубы. Танки передавались Фрнту Полисарио и участвовали в боях против марокканских войск в конце 1970-х гг. На данный момент они полностью заменены на Т-55.

Зимбабве (до 1980 года -

Южная Родезия) – состояние неизвестно. По неподтвержденным данным их количество оценивалось в 3 единицы. Вероятно, эти Т-34-85 могли быть захвачены родезийскими войсками у Анголы. В настоящее время армия Зимбабве имеет на вооружении только китайские танки Тип 59 и Тип 69.

Ирак – официально танки Т-34-85 из СССР или другой страны социалистического лагеря не поставлялись. Тем не менее, в 1991 году на вооружении иракской армии находилось несколько “тридцатьчетверок” использовавшихся для обучения личного состава. После оккупации Ирака войсками NATO в 2003 году был захвачен по меньшей мере один Т-34-85 в небоеспособном состоянии.

Йеменская Арабская Республика (бывший

Южный Йемен) – количество танков и их состояние неизвестно. Т-34-85 переданы Египтом в 1957 году вместе с несколькими самоходками СУ-100. Несколько машин в 1977 году затем было продано Эфиопии.

Народная Демократическая Республика Йемен (бывший

Британский Аден) – количество танков и их состояние неизвестно. Вероятно, могли быть поставлены из СССР в конце 1960-х гг.

Китай – первые танки предоставлены СССР осенью 1945 года и затем получили обозначение Тип 85. Принимали активное участие в гражданской войне 1946-1949 гг. Формально, по состоянию на 2000 год, в составе НОАК числилось не менее 700 танков данного типа. Не исключено, что часть из этих машин местного производства. Текущее состоянии китайских Т-34-85 неизвестно.

Республика Конго – количество танков и их состояние неизвестно.

Ливия – количество танков и их состояние неизвестно.

Лаос – количество танков и состояние неизвестно. В конце 1970-х гг. несколько танков Т-34-85 и ПТ-76 передала армия Вьетнама.

Мали – 18 танков, получены от СССР в начале 1960-х гг., на текущий момент их состояние неизвестно.

Марокко – в начале 1970-х гг. получено несколько единиц, по всей видимости от арабских союзников.

Мозамбик – количество танков оценивается в 165 единиц, однако их техническое состояние неизвестно.

Монголия – небольшая партия танков Т-34-85 была передана СССР в послевоенный период. Впоследствии заменены на Т-55.

Намибия – несколько Т-34-85 было передано Анголой. Утверждается, что эти танки участвовали в боях против войск ЮАР в течении 1981 года и некоторые стали жертвами 90-мм противотанковых пушек бронемашин Ratel-90. Остальные были захвачены южноафриканскими войсками.

Никарагуа – количество танков и состояние неизвестно. По всей видимости, несколько Т-34-85 было передано правительству Норьеги в конце 1970-х гг. Кубой или СССР.

Румыния – поставки танков Т-34-85 проводились с 1952 по 1954 гг. Общее количество румынских танков оценивается в 1030 единиц, из которых 320 (или 310) было получено от Чехословакии. Сняты с вооружения в начале 1990-х гг. и отправлены на утилизацию.

Судан – количество танков и их состояние неизвестно. Несколько машин могли быть захвачены у Египта в ходе приграничного конфликта в начале 1960-х гг.

Того – количество танков и их состояние неизвестно. Поставка Т-34-85 могла состояться в 1961-1962 гг., в период дружественных отношений с СССР.

Экваториальная Гвинея – количество танков и их состояние неизвестно. Поставки могли проводится из СССР в начале 1970-х гг. На данный момент армия ЭГ располагает шестью БРДМ-2 и десятью БТР-152.

Изменено 19 июля, 2015 пользователем AleFed

[GRiFFoN]

интересно, это кто нибудь вообще читал кроме автора xD

[Заллак]

Я читаю вылаживаемые темы Алефеда. Постепенно по мере свободного времени читаю и старые темы